Уязвленный этим покровительственным тоном, делающим из него просто неотесанного обывателя, Барнеби возразил:
— Как раз наоборот. Я кое-что смыслю в искусстве, и на мой взгляд, вы обладаете исключительным талантом.
Говоря, он наблюдал за Лэйси и видел, как меняется его лицо. Выражение вызывающего высокомерия стерлось, уступая место огромному удовольствию.
— Да, — удовлетворенно проговорил он, — у меня есть талант, я тоже так думаю. — Голос его был искренне счастливым, лишь с едва заметным оттенком сомнения.
— У вас очень уверенная манера. Вы учились где-нибудь живописи?
— Что? — Майкл Лэйси коротко рассмеялся. — Всего один семестр… с меня хватило. Куча надутых кретинов. Единственная возможность научиться чему-то — это сидеть у ног великих. — Полная убежденность тона лишила фразу выспренности[49]. — Я поеду в «Прадо». В «Уффици». В Вену, в Париж, в Рим и в Нью-Йорк. И буду учиться там. — После продолжительного молчания он проговорил: — Инспектор, что-то случилось? Вы выглядите каким-то… эээ… расстроенным?.. — Барнеби так ничего и не ответил. Тогда Майкл Лэйси поднялся. — Ну так… Я могу теперь идти?
— Что? О, — Барнеби тоже встал, — да… можете идти.
Лэйси направился к двери, бросив в сторону сержанта Троя:
— Прошу прощения, — а потом добавив: — сержант, я посоветовал бы вам закрыть рот. Можете подхватить что-нибудь неприятное.
Трой захлопнул челюсть и уставился на закрывающуюся дверь.
— Какого черта вы его отпустили, сэр?
— Весь вчерашний день он провел с мисс Лесситер. Это подтвердилось.
— Но… Миссис Куин его видела.
— Несомненно, кого-то она видела. Кого-то, одетого в одежду и кепку, как у Лэйси. Теперь остается только вот какой вопрос, — как бы про себя продолжил он, — если убийца оказался настолько изобретателен, чтобы подставить Лэйси, то почему он не довел дело до конца и не припрятал в коттедже еще и одежду? — Трой, понимая, что инспектор обращается к самому себе, хранил молчание. — Однако вряд ли она где-то далеко. Кто бы это ни был, но время поджимало. Если повезет, она найдется уже сегодня. Схожу-ка я к экспертам, узнаю, что новенького. Вернусь минут через десять. Подгоните машину, пожалуйста. И возьмите лопатку с совочком. — У Троя опять отвалилась челюсть. Барнеби повернулся в дверях и мрачно улыбнулся. — Мы едем к морю.
У Танбридж-Уэллс Трой повернул на дорогу А21 (на Гастингс и Сент-Леонардс) и вернулся к разговору, который оставил на время, пока изучал незнакомые окрестности и искал знак поворота. Они с Барнеби обсуждали последние отчеты экспертного отдела.
— Но если эти… нити… эти кусочки нейлона обнаружились у нее под ногтями, разве это не значит, что она должна была расцарапать лицо убийце?
— Вовсе не обязательно. Если вы натянете на голову чулок, лицо закроет только малая его часть. А изрядное количество ткани будет болтаться сверху. Она могла схватиться именно за нее. — Он прикрыл глаза, воображая — уже не в первый раз — тот ужасный момент, когда гость миссис Рейнберд вышел из гостиной, возможно, попросив воспользоваться ванной, и через несколько секунд вернулся, с измененным до неузнаваемости лицом и острым ножом в руке. То, что теперь он точно знал, кто это был, только добавляло налета ужаса той сцене. Трой заговорил о находках в сарае.
— Наверное, сэр, это был плед… они нашли черные и зеленые волокна.
— Да, скорее всего.
— Наверное, тот, кто решил утопить его, думал, что это безопаснее, чем попытаться сжечь? Не так подозрительно.
— Да, видимо. Мне кажется, это был лесной прудик рядом с коттеджем. И что одежда убийцы наверняка тоже там.
— И кто-то из Рейнбердов об этом пронюхал и попытался этим воспользоваться?
— Думаю, так оно и было. Но тут уж они зарвались. А ведь быстрота и удачливость, с которой избавились от мисс Симпсон, должна была послужить им предостережением. «Если совершено убийство…»[50], Трой.
— Что, сэр, опять Джейн Остин? — поинтересовался сержант, проносясь через Ламберхерст. — Уже, наверное, недалеко. Трудновато, наверное, было тащить этот плед.
— Да. Я думаю, у них нашелся полиэтиленовый мешок, вроде большого мусорного. И в нем же, я почти не сомневаюсь, должна быть одежда.
