— Ну… Не знаю, насколько точно я помню… — Она сглотнула и закусила губу.
— Я понимаю, как нелегко бывает изменить собственные показания, но если необходимо это сделать, сейчас самое время. Должен вам напомнить, что сокрытие информации, которая может быть полезна для расследования, — серьезное правонарушение.
— Но я же ничего не скрываю! Ничего такого, что могло бы вам помочь, я хочу сказать…
— Мне кажется, тут уж мне решать, что поможет, а что нет.
— Да. — Джуди набрала в легкие воздуха. Оттолкнувшись от раковины, она теперь стояла перед Барнеби прямо, напряженная и испуганная, словно ныряльщик, готовящийся к глубокому погружению. — У меня… ну, я дружу с Майклом Лэйси, который живет в «Холли». Я уже несколько дней не видела его и не слышала, и… ну, понимаете, он говорил, что хотел бы меня нарисовать, так что я подумала… я… решила к нему зайти… ну, чтобы узнать, когда он собирается это сделать. — Барнеби понимающе слушал. Пытаясь говорить будничным тоном, девушка лишь подчеркивала свое отчаяние. — Вот и я отправилась к его дому, но когда пришла… я увидела в окно, что он занят…
— В какое окно?
— Рядом с крыльцом, фасадное.
— Но он ведь обычно работает в другой комнате?
— В этой он иногда пишет по вечерам. Там дольше всего светло.
— А, понятно. Продолжайте.
— Майкл злится, когда его отрывают от работы. Он говорил мне, что очень трудно потом снова настроиться. Так что я подумала, что лучше… лучше не… в общем, я ушла.
— Как вы думаете, он не заметил вас?
— О, я уверена, что не заметил. Я подкралась очень тихо. — Тут девушка на мгновение замолчала, в первый раз взглянув прямо в глаза инспектору, и выпалила: — Вы не должны верить всему, что люди говорят про Майкла! Они его ненавидят, потому что ему плевать на все, что для них важно… на эти жалкие, скучные вещи. Он свободен! Пока он может рисовать, гулять по лесу и смотреть в небо… И он так много страдал. Кэтрин — просто буржуйка, ее интересуют только материальные ценности, а теперь она выходит замуж, и он останется совсем один… — В последних словах явственно прозвучала нотка надежды. На мгновение глаза Джуди вспыхнули и стали так восхитительны, что даже ее грубое лицо переменилось. Барнеби только сейчас понял, почему Майклу Лэйси могло прийти в голову попросить ее позировать. Он взглянул на часы, висящие над дверью. Джуди, как будто уже сожалея о своем страстном монологе, повернулась к ним спиной и открыла оба крана. Она стояла, наблюдая, как вода отскакивает брызгами от блестящего металла, и слушала, как шаги двух пар ног удаляются к двери и дальше по коридору. Парадная дверь закрылась. Она выключила воду.
У нее тряслись руки, и она ухватилась за край мойки, чтобы прекратить это. Разговоры о Майкле всегда оказывали на нее такое воздействие. Рассказ о ее неудачном визите, нехватке смелости и постыдном отступлении на цыпочках приводил ее в состояние крайней подавленности. Но зато Джуди сказала полицейским всю правду. Этому она была рада. Особенно после ее жалких попыток сумничать по поводу своих действий после обеда. Потом она осознала, что ее признание имеет и дополнительный плюс. Если мисс Симпсон действительно убили (а иначе зачем бы они всех допрашивали?), то благодаря ей у Майкла теперь имелось алиби. Конечно, ему могло быть на это совершенно наплевать, но факт все равно оставался фактом. Этот пустячок грел ей сердце. Пусть он об этом даже не узнает, но зато у нее всегда будет в запасе нечто, что она сможет открыть ему в нужный момент.
Вдруг Джуди услышала щелканье кнопок телефона. Вероятно, это была Барбара. Последние несколько минут Джуди простояла так тихо, что мачеха наверняка понятия не имела о том, что она здесь. Наверное, Барбара думала, что Джуди у себя в комнате. Или в саду. В тихом щелканье явно слышалось что-то тайное, о чем не должен был никто знать. Джуди бесшумно проскользила по виниловому покрытию пола к двери. Барнеби оставил ее чуть приоткрытой, и Джуди остановилась, глядя сквозь щель.
Барбара стояла спиной к ней и прикрывала микрофон трубки рукой. Тем не менее Джуди явственно слышала ее хриплый шепот.
