Барнеби объяснил, зачем они пришли, и она впустила их в дом. Он шел за Джуди Лесситер по коридору. Ее ноги, мелькающие под подолом бесформенного платья-колокола, были весьма примечательными: очень толстые у коленей, к лодыжкам они резко становились тоньше и посему походили на перевернутые кегли. Она толкнула дверь гостиной и вошла, Барнеби, не отставая, следовал за ней.
Доктор Лесситер поднял глаза от газеты, потом положил ее с довольно рассерженным видом.
— Господи боже, я надеялся, что попрощался с вами окончательно!
— Увы, но мы проводим формальное расследование…
— И уже перевернули всю деревню вверх тормашками!
— В случае необъясненной смерти…
— Женщина по ошибке съела цикуту. Прямо за Черч-лейн ее целое поле. Семена разносятся повсюду. Очевидно, они попали и к ней в сад и там проросли. Что тут еще выяснять?
— Мы опрашиваем всех жителей деревни, где они находились в интересующий нас день. То есть в пятницу, семнадцатого июля, после обеда и вечером.
Доктор раздраженно хмыкнул, отшвырнул газету, поднялся, повернувшись к инспектору спиной, и уставился в камин.
— Ну ладно… Раз уж мы обязаны. Я после обеда посещал пациентов на дому… А потом, ве…
— Папа, ты посещаешь пациентов по вторникам и четвергам. — Джуди говорила спокойно и рассудительно, но Барнеби показалось, что он заметил неприятную улыбку.
— Что? Ах, да… простите. — Лесситер взял в руки какой-то журнал и начал перелистывать его, демонстрируя отсутствие заинтересованности. — Конечно же я был дома. Немножко покопался в саду, но бо́льшую часть времени смотрел финал… Какая была игра! Просто превосходно!..
— А вечером?
— Боюсь, я все так же был здесь. Скучный выдался день, на самом деле.
— А ваша жена все это время находилась с вами?
— Часть вечера да. А днем она ездила по магазинам.
— Благодарю вас. Мисс Лесситер?
— Днем я была на работе. Я работаю в Пиннере[21] в библиотеке.
— А вечером?
— …здесь…
Оба полицейских заметили весьма драматичное изумление, появившееся в глазах доктора при этом заявлении, на что он явно и рассчитывал. «Око за око», — подумал Барнеби.
— Ну… — выдавила она, — я немножко прогулялась… стояла такая хорошая погода.
— Вы помните, во сколько это было?
— Извините, нет. Я гуляла совсем недолго.
— А куда вы ходили?
— Просто по Черч-лейн, прошлась с полмили по полям, потом вернулась.
— Вы кого-нибудь встретили по дороге?
— Нет.
— Вы не заметили ничего необычного, когда проходили мимо коттеджа «Улей»?
— Нет… Кажется, шторы были закрыты.
— А во сколько вы вернулись?
Она безразлично пожала плечами.
— Вы не можете нам в этом помочь, доктор Лесситер? — спросил Барнеби.
— Нет. — Доктор вернулся на свое место и снова погрузился в чтение газеты. Барнеби только собрался спросить, могут ли они поговорить с миссис Лесситер, как она сама появилась в дверях у него за спиной. Он сразу же догадался об этом по мгновенной перемене в атмосфере. Доктор, бросив взгляд через плечо инспектора, с большим рвением принялся читать, что само по себе не могло быть естественным, Джуди надулась, а сержант Трой непривычно покраснел.
— Мне показалось, что я слышу голоса.
Миссис Лесситер опустилась в кресло у окна, положила ноги на маленькую табуреточку и улыбнулась полицейским. «Она точно с журнального постера», — подумал Трой, разглядывая аппетитные округлости под тканью махрового домашнего костюма, пышные волосы и пухлые блестящие губы. На ее стройных загорелых ножках поблескивали золотистые сандалии на высоком каблуке. Барнеби решил, что на самом деле она вовсе не так молода, как пытается казаться благодаря большим усилиям и столь же большим деньгам. Ей вовсе не тридцать с небольшим, а далеко за сорок, если не под пятьдесят.
В ответ на вопрос инспектора она сказала, что днем была в Каустоне, делала покупки, а вечером — дома, за исключением небольшого промежутка времени, когда уезжала покататься.
— Вы ездили куда-то по делу?
— Нет… Понимаете… Если честно, мы немного повздорили, правда, Пусик?
— Не думаю, что наши семейные разборки представляют интерес для полиции, дорогая…
— Я чересчур много потратила на платья, и муж рассердился, так что я взяла «ягуар» и немножко покаталась по округе, пока не решила, что он уже, наверное, поостыл. Тогда я вернулась домой.
