Все началось с сущей ерунды – понадобилось немедленно решить проблему, над которой ежедневно бьются миллионы женщин во всем мире. Что надеть.
После мучительных раздумий и метаний по спальне с ворохом одежды я остановилась на серой широкой юбке и жемчужно-зеленоватой блузке. Оделась, подошла к зеркалу и едва не завопила от отвращения. Стремительно выпрыгнула из серых тряпок и переоделась в темно-синее шелковое платье с глубоким вырезом. Так, платье надо чем-нибудь оживить. Например, жемчужными бусами, которые Эд подарил мне на вторую годовщину нашей свадьбы. Бусы покойного Эда… Нет, только не в такой день. И бусы уступили место массивному золотому колье. Долгих пять минут я крутилась волчком, пытаясь справиться с застежкой. Уф, наконец-то! Глянула на отражение в зеркале… Не буду говорить, что мне напомнило это колье, из которого выпирала толстая шея. Все, никаких украшении! И наряд попроще! И что, вы думаете, я сделала? Снова влезла в серый ансамбль, кляня себя на чем свет стоит. А заодно и Билла Мерфи.
Но это еще цветочки в сравнении с кризисом номер два, который настиг меня чуть позже.
Волосы… Один непослушный клок ну никак не желал укладываться. Даже после бомбардировки почти летальной дозой сверхсильного лака. Изведя чуть ли не весь флакон, я в отчаянии плеснула на волосы самой обычной воды, и бац! – на голове в мгновение ока образовалась какая-то мерзкая пленка, смахивающая на столярный клей. Мало того, волосы под этой пакостью лежали плоским блином (за исключением все того же бесстыжего клока, с которого все и началось). Постанывая от ненависти к себе и к своим волосам, я достала из загашника мою палочку-выручалочку – парик. Его, конечно же, тоже требовалось укротить, но, слава тебе господи, искусственные волосы оказались куда покладистее натуральной шевелюры.
Из квартиры я катапультировалась без десяти двенадцать, а значит, у меня оставалось ровно десять минут, чтобы добраться от Восточной 82-й улицы до Западной 51-й, на что обычно требуется полчаса. К счастью, мне с первой попытки удалось поймать такси. Удача сопутствовала и дальше – по случаю субботы движение было вялым, у светофоров мы не стояли, так что в ресторан я ворвалась всего лишь с десятиминутным опозданием.
Мерфи уже сидел за столиком и потягивал пиво. Увидев меня, он встал, сделал несколько шагов навстречу, и на мгновение у меня перехватило дыхание: сейчас поцелует! Но то ли он передумал, то ли я выдавала желаемое за действительное, потому что мы всего-навсего пожали друг другу руки. (Боюсь, моя была влажной от пота и липкой от лака)
Билл Мерфи выглядел, как сказали бы нынешние детки, круто. Одет он был просто, но элегантно: спортивная куртка из верблюжьей шерсти, темно-коричневые брюки и светлая рубашка с расстегнутым воротом. Хороша бы я была в своих жемчугах или золотом собачьем ошейнике.
– Спасибо, что пришли, – сказал Мерфи, когда мы сели друг напротив друга в уютной кабинке, снизу доверху обтянутой кожей.
– Вы давно меня ждете?
– Несколько минут. Я постарался прийти заранее. Не хотел заставлять вас ждать.
Я почувствовала, что краснею. Если я и питала какую-то надежду, что эта встреча позволит мне разобраться в себе, то теперь могла об этом забыть.
Билл заказал для меня бокал шабли, и на этом романтика закончилась. Как только официант отошел, Мерфи обратился к скучной прозе:
– Вы хотели поговорить со мной о том, когда именно я ушел из «Шанахана»?
– Совершенно верно.
– Я так и думал. Полиция уже нанесла мне повторный визит.
– И что вы им сказали?
– Правду. Я добросовестно заблуждался. В тот день я отдал свои часы в починку, поэтому понятия не имел, который час. А когда Корал сказала, что заведение скоро закрывается, и спросила, не хочу ли я еще выпить… она так делает каждый вечер… Мне и в голову не пришло, что на этот раз они закрылись гораздо раньше.
– Выйдя из «Шанахана», вы не встретили кого-нибудь из знакомых? Припомните. Вы могли с кем-нибудь столкнуться в подъезде вашего дома.
– Боюсь, что нет. Там не было ни души.
– А швейцар?
– Он у нас работает неполный день. Но поверьте мне на слово, я сразу же отправился домой, где и провел всю ночь. И честное слово, Дез, пока полиция любезно не поставила меня в известность о моей ошибке, я пребывал в уверенности, что ушел из «Шанахана» в два часа ночи. Как вам и сказал. – Серые глаза пристально смотрели на меня. – Похоже, вы мне не верите.
