– Объясните, – потребовал бывший опер.
– Ему нужно, чтобы вам было известно, кто вас постоянно держит на мушке. Чистая психология, Никита.
– А почему только нам?
– По всему видно, что мы выступаем всего лишь в роли арбитра. Похоже, вы кому-то здорово насолили. И больших разборок вряд ли удастся избежать. Этот человек – и кто там еще за ним, что вполне возможно – так просто не остановится. Советую приготовиться к большим сюрпризам.
– Николай Иванович, найдите его! Найдите! Я знаю, что это по силам только вам.
– Леща кидаешь?
– Зачем леща? Вы и сами знаете, что в "убойном" отделе, кроме Берендеева и вас, не осталось настоящих профи. Все, что от меня нужно – к вашим услугам. Неужто вы хотите, чтобы пролились реки крови?
– Ах, Никита, Никита… Ты сейчас говоришь так, будто я рэкэтом занимался и за бугор миллиарды перекачивал. За что вы боролись, на то и напоролись. Это по части морали. А что касается снайпера, так ведь я из-за него ночи не сплю.
Решение Клевахин уже принял. Ему было наплевать на бандитскую кровь, но уж больно хотелось прищучить Джангирова и иже с ним.
"Ну что же, поиграем, Бобер… – думал он, направляясь к машине вместе с бывшим коллегой, которого наградили таким прозвищем еще в его спортивную бытность. – Если честно, то теперь мне этот снайпер до лампочки. Найду – хорошо, нет – и то ладно. А вот ваше змеиное гнездо разворошить – это благородная задача. Гляди, сожрете друг дружку честным людям на радость. Однако, теперь никуда не денешься, нужно валять Ваньку, как говорится, без дураков. Задача по силам, пожалуй, только народному артисту. Ладно, даст Бог справимся… Придется ходить по лезвию ножа. Но это не впервой. Что терять старому менту, кроме собственных цепей и никчемной жизни? Личная вилла на Канарских островах мне не светит, в лучшем случае куплю домик в выморочной деревеньке и буду гусей пасти. Капусту посажу…" – Ну как? – спросил Балагула, прогревая мотор.
– По рукам. Я согласен. Ваша помощь мне и впрямь может понадобится. За сроки не ручаюсь – случай уж больно сложный. Но сделаю все возможное.
– Спасибо, Николай Иванович! – горячо поблагодарил бывший опер. – Я верю, что все у вас получится.
Возьмите, это сотовый телефон. Он защищен от прослушивания. Новейшая модель. Будем держать связь через спутник. Понадобится что – звоните в любое время дня и ночи.
– Спасибо скажешь после. А вот телефон – это и впрямь нужная вещь. У нас с такой техникой не густо. – Клевахин спрятал компактную вещицу в нагрудный карман. – Но про то ладно. Осталось последнее… – он многозначительно умолк.
– Что значит – последнее? – насторожился Балагула.
– Расскажи-ка мне, дружок, о некоторых интересующих меня вещах. Нет, нет, я тебе не вербую! Просто, чтобы я мог получше ориентироваться в ваших проблемах, обрисуй общую обстановку в городе. Конечно, со своей колокольни. Никаких тайн, имен – это всегда чревато. Я должен докопаться до истоков нынешних недоразумений. Только тогда можно будет гарантировать полный успех. Впрочем, о чем я говорю? И кому?
Ты и сам знаешь, что любой опер без информации – ноль.
– Это правда… – Балагула напряженно думал. – С вашего позволения, отложим разговор до завтрашнего дня.
– Хочешь с кем-то посоветоваться? – в голосе майора прозвучала ирония.
– Завтра, – набычившись, отрезал Балагула.
Клевахин спорить не стал. Откинувшись на спинку комфортного сидения, он любовался заснеженными деревьями, бегущими мимо окон "линкольна". На душе у майора воцарилась абсолютная гармония, обычное его состояние после большого нервного напряжения. Он закрыл створки своей раковины и отключился от восприятия грязной изнанки мира, в котором вращался уже столько лет.
Жизнь казалась прекрасной и удивительной…
