– Все-таки они идут на перевал! – радостно потирал руки Блинков. – Там открытая местность, и мы перещелкаем этих уродов, как куропаток.
– Чтобы их догнать, вам придется шагать большую часть ночи, – ответил капитану Егор. – И то если они устроят привал до утра.
– Нам? Разве мы не вместе идем? – забеспокоился Блинков.
– Мало того, вы еще и разделитесь на две команды.
– Почему? – удивился помощник начальника зоны.
Они стояли посредине высохшего озера, которое называлось Мара. Периодически – раз в четыре года – вода из него уходила в какие-то подземные пустоты, обнажая плоские сланцевые камни, сплошь устилавшие дно.
Спустя семь-восемь месяцев после этого события раздавался гул, от которого содрогалась земля на десять верст в округе, и в центральной части озера начинал бить огромный фонтан. Вода, прошедшая через какието дьявольские фильтры, обладала целебными свойствами. Озеро располагалось на стыке западного и северного кордонов заказника, потому Егору уже приходилось здесь бывать и он знал, что летом сюда приходили старые и больные животные, чтобы часок-другой поваляться возле берега в вязком иле, имеющем странный фиолетовый оттенок. Водилась в озере и рыба, хотя было совершенно непонятно, как она сюда попадала.
– Зэки разбились на три группы, – Егор посмотрел на старшину Паньшина; тот хмуро кивнул, соглашаясь. – Вон там, на берегу, хорошо виден след среди ягодников – это первая. Метров на сорок правее, где засохшая грязь, прошла вторая группа. А вот третья… – Егерь быстро пошагал в направлении невысокой скалы, торчавшей, как гнилой зуб, среди молодой поросли, уже наступавшей на озеро. – Эти самые ушлые…
– Чагирь?.. – спросил уже уверенный в положительном ответе капитан.
– Больше некому. Его группа прошла по сланцевым плитам, чтобы не оставлять следов, а затем зэки забрались по уступам на скалу – видите, здесь сорван мох, а там, у верхушки, свежий скол. Затем они спустились вниз с обратной стороны и пошли по редколесью. Там почти нет травы и твердая почва.
– Проверим собаками? – Блинков хотел было отдать соответствующее распоряжение, но Егор остановил его.
– Нет смысла. Внимательно посмотрите под ноги.
– Махорка? Опять?! Они что, целый мешок махры с собой тащат?
– Надеюсь, это последняя порция. Теперь зэки пойдут очень быстро, а значит лишний груз им ни к чему.
– Значит, и нам нужно разделиться… – Блинков нахмурился. – Не нравится мне это.
– Я думаю, что теперь вам будет полегче. Чагирь наконец сбросил балласт.
– Балласт? – Капитан с недоумением воззрился на егеря. – Это как понимать?
– Очень просто. Чагирь отдает вам своих "барашков" на съедение. Те маршруты, по которым пошли две группы, достаточно легкие. Как для беглецов, так и для вас. С собаками вы их догоните примерно к завтрашнему полудню.
– А третья группа?
– Оставьте ее мне. Вам с ними не совладать. Разве вы еще не поняли, куда направляется Чагирь?
– Извините, но я как-то не уловил…
– Он идет на Громовик.
– Что-о?! Неужто Чагирь свихнулся? Громовик не каждый альпинист осилит, а беглая шантрапа – тем более.
– На это он и рассчитывает. Никто даже предположить не может, что Чагирь осмелится на подобный, с виду безумный, шаг. Но даже охотники-промысловики не знают, что на Громовик ведет баранья тропа. Она, конечно, не мед, но смелый человек вполне способен забраться по ней на вершину. А с обратной стороны Громовика длинный пологий склон, заканчивающийся, как вам известно, возле железнодорожной станции.
Вот и смекайте какая петрушка получается.
– Вот сволочь! – И Блинков отвел душу, вспомнив всех святых. – Чагирь не должен уйти!
– А он и не уйдет, – с отрешенным видом сказал Егор. – Вам следует поторопиться.
– Может, мы возьмем на себя группу Чагиря?
– Нет! Он мой. Мой! Уголек, Нера, ко мне! Я ухожу… – Егор созвал свою свору и, помахав на прощание Паньшину, быстро начал подниматься по откосу на берег.
Перед ним стояла мрачная стена тайги с позолоченными солнцем зубцами – верхушками столетних сосен.
Она что-то нашептывала, и Егор слушал ее со странным чувством. Он наконец дождался своего часа, но почему тогда так тревожно на душе?
