хочу.
Миа снова хлопнула по сиденью.
– Минутку, – потрясла она головой. – Мне плевать на твои примочки. Мне важно, что если хоть что-то из этого реально, то почему какой-то чувак из сраного будущего прибыл сюда, преследует Ника, разговаривает со мной в машине?
И правда. Это был важный вопрос, и я до сих пор не мог на него ответить, хоть путешественником из будущего был я сам.
Димус уставился на нее, пытаясь подобрать правильные слова:
– Мне нужно записать твои воспоминания, Миа.
Миа выскочила из машины так быстро, что у меня даже не было возможности возразить, если бы я захотел. Она оставила дверь открытой и побежала по аллее между двумя рядами жилых домов.
– Тьфу. – Димус положил свой научно-фантастический обруч обратно на сиденье. – Неплохо прошло, что сказать…
– Ну серьезно, ты знал, куда подъехать, чтобы подвезти нас… но ты не ожидал этого? – Очевидно, что с возрастом я заметно поглупел.
Димус вздохнул:
– Эти устройства умеют не только записывать, но и стирать воспоминания. В какой-то момент в ближайшем будущем ты решишь стереть свои воспоминания о недавних событиях. Мои воспоминания о них. Сделав так, ты позволил мне действовать, как я сочту нужным, не соскочив в тот же момент с моей временно`й линии. Я больше не обязан придерживаться сценария. Ничто уже не должно происходить в соответствии с моими воспоминаниями… потому что я уже не помню, что было потом. Тем не менее события должны разворачиваться так же, как я их помню в более долгосрочной перспективе.
– И почему же я решил стереть свою память вплоть до определенного момента, между тем как Миа зашла в автомобиль и вышла из него?
– Ты решил сделать это именно так, потому что ты помнил, как прошел наш разговор, и осознал, что если ты не сотрешь свои воспоминания в точности так, как я описал, то ты уже не станешь мной, и твое излечение от лейкемии не будет гарантировано, и все мои планы рухнут…
– Если я куплюсь на это… и это очень большое «если», то почему ты не помнил, что Миа нуждалась в деньгах, и не дал их ей? Это уберегло бы нас от многих неприятностей.
– Вспомни, я вообще не должен ничего из этого помнить. Как только я прибыл сюда, должна была возникнуть совершенно новая временна`я линия. Так устроен мир. Если новая временна`я линия не возникает, ты начинаешь утопать в парадоксах, ты попадаешь в бесконечную петлю сомнений в своих действиях. Вот почему этого не может произойти. Но оно произошло. Каким-то образом эта петля застыла на месте, и мы остались с тем, что получили, когда волчок перестал вертеться. – Димус беспомощно поднял руки. – В течение следующих нескольких дней ты будешь вновь и вновь спрашивать себя: «Почему он не поступил так?», «Почему он просто не вернулся в свое время?», «Было бы гораздо проще, если бы он…». И ответ на все эти вопросы до единого одинаковый: да, было бы лучше, но я это помню по-другому, и поэтому я так не поступил. Потому что если я не буду делать то, что помню, то мы окажемся в другой временно`й линии, не в моей, и ничего из того, что я буду делать здесь, никоим образом не повлияет на будущее моей временно`й линии после того момента, как я покинул ее, чтобы вернуться сюда. – Он покопался в бардачке автомобиля и вынул оттуда толстую стопку десятифунтовых банкнот. – Я знал, что ей нужны деньги. Я могу дать ей денег сейчас. Я собирался это сделать… но она убежала.
После этого потока бессмыслицы, который вывалил на меня Димус, деньги казались твердым, осязаемым фактом. Чем-то, чем я мог воспользоваться.
– Дай их мне. Я попробую ее найти. Она не могла далеко убежать. – Я протянул руку за деньгами, которые он мне предлагал, пересел на место, где сидела Миа, и вышел из машины через ту же дверь, через которую она выбежала на улицу.
– Приведи ее в парк в воскресенье. Та же скамейка! – крикнул Димус мне вслед. – Скажи ей, что это она меня отправила в прошлое!
Он еще что-то кричал, но я был уже далеко. И я бежал.
