Семья на четверых
После войны Филиппа Фут убедила свой колледж, Сомервилль, в ту пору исключительно женский, взять на работу второго философа, Элизабет Энском, которая сыграла косвенную, но чрезвычайно важную роль в вагонеткологии. Как и Фут, Энском никогда не защищала докторской диссертации: в те дни последняя была клеймом, знаком того, что вас не считают достойным получить академическую должность сразу. Энском изучала античную литературу и получила диплом с отличием несмотря на то, что на устном экзамене отрицательно ответила на вопрос «Есть ли какой-то факт, относящийся к периоду, который вы должны были изучать, о котором вы хотели бы нам рассказать?»[24] Она носила короткую стрижку, курила сигары, пила чай из блюдца, а еще носила монокль и брюки — одна пара была даже леопардовой раскраски. У нее был сладкозвучный голос, напоминающий кларнет, которым она порой пользовалась, чтобы можно было говорить грубости.
Многие годы Фут и Энском были близки — как коллеги, которых объединяла врожденная неприязнь к субъективизму. Бывшие студенты вспоминают о том, как два преподавателя Сомервилля удалялись в учительскую после обеда, садились у камина и погружались в продолжительные философские дискуссии[25]. Фут всегда говорила, что многим обязана Энском и считала ее одним из лучших философов своего поколения. Уважение было взаимным: когда молодой Тонни Кенни приехал в город студентом, Энском сказала ему, что Фут — единственный моральный философ в Оксфорде, на которого стоит обратить внимание.
В конце 1940‑х годов женщины еще редко забредали в академическую философию, и Оксфорд оставался бастионом мужского шовинизма. Удивительно то, что одно поколение смогло породить не только Энском и Фут, но также и Айрис Мердок, которая под влиянием Фут подала заявление в ближайший колледж Св. Анны и получила в нем работу. Одаренные люди обычно собираются вместе, поэтому не было ничего удивительного в том, что академические и личные жизни столь тесно переплетались. Между ними бывали размолвки и примирения, клятвы в верности и предательства, по некоторым вопросам они достигали философского согласия, а по другим — решительно расходились друг с другом. Когда Пип и Айрис делили одну комнату в Лондоне, одним из многочисленных любовников Айрис был М. Р. Д. Фут. Фут стал выдающимся историком Управления специальных операций, секретной организации, которая во время Второй мировой войны работала в тылу врага. Но во время войны он и сам был отважным агентом, который высаживался с парашютом на вражескую территорию. Он считал спуск на парашюте «восхитительным чувственным возбуждением — если что и может приблизиться к нему, то разве только занятие любовью»[26].
Возбуждение определялось опасностью. Фута схватили и едва не убили в 1944 году, как раз на том этапе, когда Мердок бросила его, довольно-таки бессердечно, обменяв на Томми Балога. Позже Мердок возненавидела Балога, стала называть его «сатаной» и «страшно умным евреем»[27]. Но в результате этой истории чувства М. Р. Д. Фута были в полном расстройстве[28]. Оглядываясь в прошлое, Мердок писала, что Филиппа «наиуспешнейшим образом спасла то, что осталось после моего поступка»[29], выйдя за М. Р. Д. Фута в 1945 году. Сложности, проистекавшие из этого обмена партнерами, стали причиной некоторой напряженности в отношениях между двумя женщинами, сохранявшейся годами. «Потерять тебя, причем именно так, — вот одна из худших вещей из всех случившихся со мной»[30], — писала Мердок Фут.
После войны семья Футов свила гнездышко в северном Оксфорде. Отношения казались относительно счастливыми, по крайней мере в начале, хотя М. Р. Д. Фут был обескуражен тем, что не смог получить степень по «политике, философии и экономике». Эту новость сообщила ему Пип, и остаток жизни он провел, пополняя список выдающихся людей, с которыми случилась та же незадача. Потом, к концу пятидесятых, их брак распался — совершенно неожиданно для Филиппы и с печальными для нее эмоциональными последствиями. В своих воспоминаниях М. Р. Д. Фут объясняет это событие в двух строках: «Мне было крайне важно завести детей; но она оказалась не способной их иметь. Чувствуя себя трусливым скотом, я бросил ее»
