– С кем-нибудь из парней она встречалась?
– Серьезно ни с кем.
– А парень, о котором говорила эта ваша спортсменка…
– Я ничего об этом не знаю. Хотите, пошлю Джуди эсэмэску, спрошу?
– Да, пожалуйста.
Эйлин достала мобильник, пальцы ее заплясали по экрану. Отправила сообщение и кивнула.
– А как насчет учебы? – спросил Саймон. – Какие предметы она решила изучать?
Отец, разумеется, должен быть в курсе этого, но Саймон и прежде гордился тем, что намеренно отказался контролировать каждый шаг своего чада. Уже в ее старших классах он не знал, что она изучает. Некоторые родители каждый день проверяли в специальном онлайн-приложении, сделал ли их ребенок уроки, какие у него отметки. А Саймон даже не знал, как зарегистрироваться в этой системе. И самодовольно считал, что это характеризует его как прекрасного отца.
Не стой на пути. Доверяй своему ребенку.
И с Пейдж делать это было легко. Девочка она была мотивированная. Она превосходила многих других. О, как был доволен тогда Саймон собой, какое глупое превосходство чувствовал над остальными, чрезмерно озабоченными и надоедливыми родителями, когда хвастливо заявлял, что не знает пароля для входа в это онлайн-приложение, – совсем как тот идиот на вечеринке, который хвастался тем, что у него нет телевизора.
Как он был высокомерен, и какой его ждал позорный провал.
Эйлин записала названия предметов, которые изучала Пейдж, и имена преподавателей.
– А сейчас я, честное слово, должна идти, – сказала она, вручая ему листок бумаги.
– Ты не возражаешь, если я тебя немного провожу?
Она ответила, что это было бы неплохо, но явно без особого энтузиазма.
Пока они шли к двери, Саймон просмотрел список.
– Может быть, тебе еще что-то бросилось в глаза?
– Да нет, в общем-то. Группы у нас были довольно большие. Вряд ли преподаватели ее запомнили. Разве что профессор ван де Бик.
Они пересекли ярко освещенный зеленый двор.
– Что преподает ван де Бик?
– Да генетику, я говорила.
– Где я могу его найти?
Не останавливаясь, Эйлин потыкала пальцем в телефон.
– Вот, это он, – сказала она и передала ему аппарат.
Профессор Луи ван де Бик оказался еще совсем молодым человеком, похоже, ему не исполнилось и тридцати – отнюдь не профессорского вида, – но он явно был из тех преподавателей, от которых юные студентки млеют. Иссиня-черные волосы несколько длинноваты, а кожа довольно бледная. Прекрасные зубы, приятная улыбка. На фотографии одет он был в облегающую черную футболку, загорелые руки сложены на груди.
Черт побери, куда девались профессора в твидовых пиджаках?
Под портретом имелась и надпись: «Преподаватель биологии». Там же был указан адрес его офиса в Кларк-Хаусе, адрес электронной почты, веб-сайт и, наконец, предметы, которые он преподает, включая «Введение в генетику и генеалогию».
– Ты сказала, что он был исключением.
– Да.
– Почему?
– Ну хотя бы потому, что на генетике и генеалогии всегда было мало народу, – сказала она. – Поэтому мы довольно хорошо узнали своего преподавателя. Но для Пейдж он был не только просто преподаватель.
– Как это?
– Профессор ван де Бик вел еще клуб «Генеалогическое древо», я уже говорила, на который она запала. Я знаю, что она ходила к нему в часы консультаций. И довольно часто.
Саймон снова нахмурился. Должно быть, Эйлин обратила на это внимание.
– О нет, не подумайте, ничего такого, – сказала девушка.
– Хорошо.
– Пейдж далеко не сразу выбрала специализацию. Как, впрочем, и все остальные. Вы ведь знаете, да?
Он кивнул. И он сам, и Ингрид поддерживали ее, советовали не торопиться. Зачем, говорили они, замыкаться на чем-то одном. Ищи. Пробуй. Для тебя в мире много нового. И ты найдешь то, чему можно отдать свое сердце.
– Пейдж много рассказывала о своей маме, о ее работе, – сказала Эйлин и быстро добавила: – Нет, она и про вас рассказывала, мистер Грин. То есть, мне кажется, она и вашу работу считала интересной.
– Все нормально, Эйлин.
– Но все же, мне кажется, перед мамой она преклонялась. Между прочим, профессор ван де Бик также курирует первокурсников, которые хотят пойти в медицину.
Саймон сглотнул.
– Пейдж хотела стать врачом?
