Лил проливной дождь, и осенний ветер больше походил на бурю.
Охотники, собравшиеся в большом зале замка Лэндсдаун в ожидании ужина, коротали время, рассказывая охотничьи байки.
— Я расскажу вам одну историю, в которой не пойдет речь о массовом убийстве уток, бекасов или фазанов, — сказал лорд Лэндсдаун. — Это совершенно уникальная в своем роде история, случившаяся со мной, и которую я никогда не забуду.
Он дал знак стоявшему за спиной слуге:
— Наполните бокалы, Джимми!
Джимми, высокий парень с темными глазами, шагнул к столу и выполнил приказ.
— Прекрасно, Джимми, мой мальчик, — сказал толстяк сэр Бульвер, — мне нравится виночерпий, надевающий замшевые перчатки во время работы. Я буду требовать того же от своих слуг.
Лорд Лэндсдаун с неудовольствием посмотрел на веселого толстяка, потому что он не любил, когда кто-то фамильярно общался с его слугами.
— Когда-то я охотился на краю Фенна, — начал он. — Это большое болото, и осенью через него пролетает множество крякв, шилохвостей и уток-мандаринок.
Мой пойнтер Темпест хорошо поработал, принося подстреленных птиц, падавших в воду.
К вечеру мой ягдташ был переполнен, и я решил устроить засаду на бекасов, собравшихся переночевать в соседнем кустарнике.
Я выбрал хорошее место за небольшим песчаным бугром между кустов, о которых я упоминал, и болотом, после чего стал дожидаться появления бекасов, этой прекрасной дичи, когда услышал странный крик.
Он доносился с болота, и в нем было столько отчаяния, что сомневаться было невозможно: это был крик о помощи.
В нем не было ничего человеческого, и я никак не мог определить, кто кричит — то ли хищник, затравивший добычу, то ли затравленное животное.
Я выбрался из укрытия и подошел к воде. Крик повторился. В нем с такой силой отражались страдание и отчаяние, что я не мог не испытать сочувствия к страдавшему существу.
Смеркалось, но над покрытыми зеленой ряской водами болота было еще достаточно светло.
В этот момент я услышал плеск, словно в мою сторону с трудом продвигался выбившийся из сил пловец. И я действительно увидел плывущего человека, лицо которого, частью погруженное в воду, разглядеть было невозможно. За ним тянулась красная полоса — похоже, что он был сильно ранен и истекал кровью.
Внезапно он заметил меня, но вместо того, чтобы устремиться в мою сторону, он остановился и поплыл в противоположном направлении.
— Эй, плывите сюда! — крикнул я. — Вы ранены?
Он не ответил мне, но я понял, что он был измотан до предела. И тогда возле него появилось чудовище.
Вы знаете, что Фенн таит множество неожиданностей; я и раньше знал, что в его водах встречаются гигантские выдры.
Животное, направившееся к раненому пловцу, было именно большой выдрой, но я никогда до этого не встречал такого громадного и такого свирепого зверя — это был настоящий водяной тигр.
Снова раздался крик; хищник очутился совсем рядом с несчастным.
Мне некогда было колебаться.
Я быстро зарядил ружье патронами с картечью и два раза выстрелил в гигантскую выдру.
Животное, вероятно, убитое, ушло под воду и больше не появлялось. Что касается раненого, он отплыл в сторону и исчез в зарослях камыша, протянувшихся вдоль берега. Тем не менее, я услышал его очередной крик, но сейчас он был не трагическим, а, скорее, радостным.
На следующий день я расспросил своих смотрителей, и один из них, старый Панкхерст, хорошо знакомый с болотами Фенна, сказал:
Это был водяной человек!
Я попросил его рассказать подробнее все, что ему известно об этом существе.
Это наполовину человек, наполовину амфибия, нечто вроде огромного тритона… Я несколько раз встречал его, но он очень быстро прячется от человеческого взгляда. Мне хорошо знаком его крик. Он никому не причиняет вреда, наверное, в том случае, если ему тоже не делают ничего плохого.
На этот раз мне больше ничего не удалось узнать о водяном человеке.
Через несколько дней на берегу нашли труп громадной выдры с головой, пробитой картечью. Вокруг шеи у нее было ожерелье их раковин жемчужницы.
Это невероятно! — воскликнули гости лорда Лэндсдауна.
В это же время сэр Бульвер с удивлением заметил:
