Гарпун вонзился в невидимую цель; раздался вопль агонизирующего существа, и Хольмер потянул за шнур. На другом конце чувствовалась большая тяжесть.
Они жадно глотали спасительную плоть при тусклом свете догоравших в миске останков глупыша. Они сидели за столом втроем, и никто не спрашивал, куда делся Ларсен.
Два дня они с утра до вечера не вставали из-за стола, жадно поглощая большими кусками сырое розовое мясо. На четвертый день Маерлант, матрос-фламандец, грохнул кулаком по столу и потребовал еще одного тюленя.
На охоту снова отправился Хольмер. Ему удалось обнаружить тюленя, который на этот рез ползал по палубе. Он убил его ударом топора. Фламандец потребовал свою долю свежей горячей крови.
Через восемь дней они сидели на палубе, всматриваясь блуждающим взглядом в недавно чистое от льда пространство, куда снова вернулись льды.
Хольмер Маерлант… Когда-то их было трое, и третий матрос делил с ними скудную пищу. Но теперь они ничего не помнили о нем, поскольку в их головах не было даже намека на мысли.
— Маерлант… — пробормотал Хольмер, — появился третий тюлень… Он только что забрался на палубу и скрылся в штурманской рубке…
Фламандец ничего не ответил, и Хольмер быстро забыл о нем.
Когда Хольмер убил третьего тюленя, разбившего в штурманской рубке секстан, он не стал звать матроса, чтобы разделить с ним добычу. Он один съел третьего тюленя.
Когда со шхуны «Бьернсон» из Копенгагена окликнули тюленебойца, встреченного на широте острова Ян Майен, им
никто не ответил, и на брошенное судно высадилась группа спасателей.
Моряки нашли в кубрике Хольмера, довольного и сытого, расправлявшегося с большим куском темно-красного мяса.
Это тюлень, — сообщил им Хольмер. — Отныне я буду есть только тюленей! — И он указал на разбросанные по полу кости, разразившись безумным смехом.
Какие странные у этих тюленей черепа — вам не кажется? Смотрите — три совершенно круглых черепа…
И охваченные ужасом моряки с «Бьернсона» увидели, что пол вокруг них был усеян человеческими костями.
Я скажу про эти воды, что они показались мне странными. Пожалуй, ничего другого о них я сказать не смогу.
Меня разбудил матрос, который потряс меня за плечо. Я с трудом вынырнул из жуткого кошмарного бреда, который принял за ужасный сон.
— Вставайте лейтенант, вставайте скорее! Наш штурман свихнулся!
— Предупреди капитана! — пробормотал я.
Сквозь крики, перемежавшиеся со стонами, я с трудом расслышал чей-то голос:
— Капитан мертв!
— Что за ерунда, — буркнул я и, как мне показалось, поднялся с постели.
— Неужели Оуэнс загнулся? Что за глупости — я только что вернулся из ада, и там его не было!
Мои простыни промокли от пота, а из небольшого зеркальца, висевшего на стене, на меня смотрел, гримасничая, отвратительный зеленый призрак.
— Скажи, приятель, — обратился я к матросу, — что это за ужасный тип? Наверное, это пастор…Вышвырни его за борт, сделай милость!
Матрос сообщил мне:
— Это вы, помощник!
— Надеюсь, что ты не врешь, но я не понимаю, почему не узнаю себя. Говори, что со мной произошло, чертов матрос!
Вы лежали пластом три недели и были на грани… — услышал я слова, произнесенные шепотом, похожим на вечерний бриз, долетевший из зловещей лесной чащи.
Вокруг меня все внезапно заколебалось; кушетка резко наклонилась на правый борт. На палубе раздался дикий топот и адский грохот падающих и разбивающихся предметов
На помощь! — послышался безумный вопль. — Помогите, мы гибнем!
Я скатился на пол, с такой силой ударившись о стену, словно получил оглушительную затрещину.
Вытащи меня на палубу, матрос!
Я увидел жуткую катастрофу — все вокруг было перевернуто, разломано, разбито… Самым невероятным было то, что наше судно неподвижно лежало на боку в густых зарослях. Мы находились в джунглях!
Пароход «Эльза», направлявшийся из Дар-эс-Салама в Дарем, неподвижно лежал, сильно накренившись, в мелкой желтой воде; вокруг бледным зеленым туманом клубились мангровые заросли. Их корни, похожие на змей, уходили в илистую толщу; высокие уродливые стволы с наростами ядовитых грибов, изъеденные морской солью, тянулись к небу, закрытому густой листвой и вьющимися растениями. Чаща кишела обезьянами.
