Мы начинаем! — провозгласил Боб Крофт и достал из кармана небольшую жестяную дудочку, на которой исполнил короткую мелодию.
Это для того, чтобы создать у устриц соответствующий настрой! — сообщил он.
Потом он громко воскликнул:
Устрицы, мои дорогие друзья, я прошу вас раскрыть ваши раковины! Я не собираюсь дотрагиваться до вас ни пальцем, ни, тем более, ножом. Ну, давайте же, раскрывайтесь!
И произошло чудо из чудес! Сначала открылась одна устрица, а за ней тут же последовали и все остальные.
Молодцы! — похвалил их Боб. — А теперь подышите немного свежим воздухом! Отдышались? Теперь я приказываю вам закрыть свои клювики! Поняли меня?
И устрицы послушно закрылись.
Зрители кричат «бис», — сказал Крофт, — но нам придется прекратить выступление, потому что устрицы слишком утомляются, выполняя непривычные для них упражнения.
На протяжении двух недель таверну заполняли любопытные, а когда Боб Крофт заявил, что отныне его приказам будут подчиняться любые устрицы, интерес публики заметно возрос.
Новость о невероятном достижении простого рыбака быстро распространился по стране. О Крофте заговорили в Лондоне, и множество любопытных пошло на то, чтобы потратить восемь шиллингов на дорогу до Фальмута и обратно, плюс шиллинг за билет на представление.
Действительно, Боб Крофт совершил нечто фантастическое. Никто никогда не мог заставить устриц выполнять какие-либо команды!
К тому моменту, когда интерес публики начал затухать, и число зрителей стало уменьшаться, а у Боба Крофта уже имелся целый мешок, набитый блестящими шиллингами, к нему подошел известный ученый, доктор, обладатель высоких степеней, и предложил ему продать секрет дрессировки устриц за хорошие деньги.
— Двадцать фунтов. Выплатить авансом, — потребовал Боб и немедленно получил желаемое.
— Теперь секрет. Скажите, сэр, вы никогда не пробовали положить устрицу на горячую плиту?
— Нет, не пробовал. И с чего бы?
— Дело в том, что вы увидели бы, что устрицы немедленно раскрываются, и к ним не нужно прикасаться ни рукой, ни ножом.
— Так, так, так, — пробормотал ученый.
— В металлическом ящике, на котором лежали устрицы, — продолжал Боб, — сидел мальчуган с небольшой спиртовой лампой. Как только я начинал играть на дудочке, он подносил огонек к поверхности ящика и нагревал ее. Устрицы раскрывались. По моей команде «Закройте пасти» парнишка убирал лампу, и устрицы немедленно закрывались.
— Яйцо Колумба, — вздохнул профессор. — Невероятно изобретательно, но все же двадцать фунтов за этот фокус — пожалуй, многовато.
В конце концов, это был хороший урок для ученого, считавшего, что знает все секреты природы. А каждый урок должен оплачиваться.
Мы услышали это слово из уст одного старика-испанца, игравшего в молодости видную роль на островах Лакрон. Разумеется, мы ничего не поняли, разве только то, что это слово относилось к чему-то не очень хорошему. Каллаган, несколько лет ходивший в школу и, по словам наших общих знакомых, хорошо знавших его, получивший степень доктора философии по литературе и ставший моряком после того, как у него возникли серьезные проблемы с законом, решил, что это латынь. Роксмит, которого тоже нельзя было назвать идиотом, записал слова испанца.
Вот что у него получилось: «Parturiunt montes: nascetur ridi- culus mus». Это можно было перевести примерно так: «Рожают горы, а родится жалкая мышь». По его словам, это изречение принадлежало Горацию.
Соответственно, как сказал Каллаган, «партюмон» может означать: «горы рожают» или «горы трудятся». Эти слова были сказаны на языке школьного учителя, и их смысл остается для нас неясным; если учесть все обстоятельства, можно полагать, что они относятся к чему-то конкретному.
Наше судно в это время бороздило Карибское море. Мы шли к Ооро с каким-то явно подозрительным грузом, так как Конвей, наш капитан, и Рипли, первый помощник, постоянно бросали тревожные взгляды на окружавшее нас пространство.
— У этих черномазых тресковых рож, — ворчал Рипли, указывая на видневшуюся на горизонте унылую сушу, — есть канонерка «Мансанилья», которая с радостью всадит нам в корпус пару снарядов, как только ей представится такая возможность.
