— Нет, — задумчиво сказал капитан, — просто вся команда шхуны свалилась от чумы. Сейчас они лежат в кубрике с головами, набитыми смятой бумагой и тупо смотрят в пространство… Ты не хочешь сплавать к ним, Мандерсон?
— Конечно, не хочу, — ответил я. — Нет ничего легче, как подхватить там чуму. Нет, я не поплыву к ним.
— Хорошо, — спокойно согласился капитан. — Тогда я приказываю тебе отправиться туда. Возьми с собой Тонгу и еще двух канаков. Не забудь и свой маузер, — ухмыльнулся он. — Это самое надежное средство против любой болезни.
Когда я через пять минут вернулся на судно, я сразу же засунул пылающую голову под струю воды из медного насоса на палубе. Вид у меня был такой, как потом сказал капитан, что он немедленно влил мне в глотку хорошую дозу своего лучшего виски, и только после этого потребовал, чтобы я доложил о том, что увидел на австралийской шхуне.
— Вы читали Шекспира, капитан? — спросил я.
— Разумеется, — нетерпеливо бросил он. — Но какое это имеет отношение к австралийцу?
— Шекспир где-то сказал, что есть многое на земле и небе…
— Я знаю, Мандерон!
— Так вот, именно это происходит сейчас с той шхуной, которая крутится, словно волчок. Я переложил по ветру фок и малую бизань; теперь она идет в кильватере за нами… Я ничего не понимаю! Что я увидел на борту? Ни одной души! Вы слышите, капитан? Ни од-ной ду-ши! На борту все было в порядке, как на прогулочной яхте. Трюм, под завязку набитый копрой, две ялика на шлюпбалке, и никаких признаков жизни!
Тонга и оба канака стояли возле штурвала и рыдали. Они твердили, что в этой истории замешан морской дьявол, и что всем нам придется умереть.
— Аты нашел бортовой журнал, Мандерсон?
— Конечно. Он лежал открытым на складном столике в большой кабине, с ним все в порядке. Капитана шхуны звали Якобс, он хорошо знал свое дело. Он давно работал на «Тасманийскую компанию». Но на последней странице журнала есть странная запись, сделанная не капитаном… Вот, смотрите.
И я протянул бортжурнал капитану Дассенду.
Журнал вели регулярно. В нем отмечались остановки у островов Гамбьер, у Помоату, на Соломоновых островах
и на Подветренных островах. Спокойное плавание через весь Тихий океан. В журнале также отмечались высота солнца, встречные корабли… И потом он внезапно оборвался, примерно дней десять назад, закончившись несколькими корявыми строчками:
«Они все прыгают через борт, и при этом плачут от ужаса и гримасничают. Капитан пропал, Туак Северн и Брамбергер исчезли. Пропали матросы-канаки. Это работа дьявола. Он здесь, на борту. Господь наказывает нас за наши грехи.
Терри Смит, матрос».
Все это очень странно, Мандерсон, — сказал капитан. — Но ты сказал, что трюмы шхуны забиты копрой. Отсюда до Сиднея две тысячи миль, и я, разумеется, не могу повернуть судно и плыть туда. Но я могу какое-то время обходиться без моего главного рулевого и трех или четырех канаков, которые смогут довести шхуну «Синяя гора» до Австралии.
Как, — закричал я, — вы хотите отправить меня на эту плавучую неизвестность? Об этом не может быть и речи, слышите!
Постойте, постойте… — Капитан явно старался успокоить меня. — Речь идет, прежде всего, о третьей части стоимости судна и груза, которая выплачивается в виде приза команде, спасшей судно. Ты же сам сказал, что его трюмы забиты копрой, а сама шхуна, как я вижу, совсем недавно сошла со стапелей.
Да, конечно… Но как я справлюсь с судном, имея команду из нескольких канаков, больше похожих не девушек, чем на мужчин? Они станут плакать и завывать от страха, пока не свихнутся, или не загонят себя в могилу…
Ну, — улыбнулся капитан, — ты хорошо знаешь, как справиться с канаками: кусок веревки, мокрая швабра и, изредка, револьвер или шашка динамита под нос. Разумеется, самая большая доля предназначается офицеру, на которого возлагается командование судном. Лично я готов удовольствоваться весьма умеренным вознаграждением. Послушай, Мандерсон, не исключено, что торговая палата учтет твои заслуги и предоставит тебе первое место в очереди кандидатов на капитанский мостик, что часто бывает в таких случаях… А у тебя, как-никак, есть диплом капитана дальнего плавания! Ты еще кинешься благодарить меня, мой мальчик! Так что хлебни немного виски и начинай подбирать свою команду.
