С палубы доносились стенания канаков, нарушавшие безмолвие ночи.
— Ты пугаешь меня, приятель, — пробормотал я.
Но Сандерс не слышал меня; он продолжал негромко говорить, словно беседовал с самим собой:
— Темное море, на которое опустилась еще более темная ночь. И в этой тьме жалкий, всеми покинутый корабль, над которым тяготеет роковая тайна… Да смилуется над нами Всевышний!
Мы шли без происшествий три дня, подгоняемые так редко радующим моряков попутным ветром, подняв все паруса.
Потеряв двух человек из нашей маленькой команды, мы с Сандерсом были вынуждены трудиться, не покладая рук, как простые матросы. Но этому можно было только радоваться, так как во время работы мы переставали думать о поджидающей нас жуткой судьбе.
Но в четыре часа пополудни мы потеряли Асси, который сначала закричал, как кричали Тонга и Миво, а потом прыгнул за борт.
Ночью оставшийся в живых канак должен был нести вахту у штурвала.
Утром палуба оказалась пустынной. Ни я, ни Сандерс ничего не слышали, хотя спали очень чутко, вполглаза.
Думаю, — спокойно сообщил мне Сандерс, — что нам нужно готовиться к смерти. Может быть, эти часы ужаса избавят нас от столетий адского пламени, — добавил он с кривой усмешкой.
Теперь я расскажу, что случилось с Сандерсом.
Мы решили продолжать плавание под одним небольшим парусом. Все остальные паруса были убраны. Нам облегчал жизнь не очень сильный попутный ветер.
Так прошла целая неделя.
В тот день незадолго до полудня я открыл на обед пару банок лосося. Внезапно силуэт Сандерса появился в дверном проеме. Он был спокоен и молчалив, как всегда; но, увидев его лицо, я не смог сдержать крик ужаса, таким он показался мне свирепым.
Отвратительное… — простонал он, — жуткое чудовище… Нет, Мандерсон…
Не договорив, он рванулся с места, чтобы бежать, как это делали бросившиеся в воду канаки, но уцепился за дверь и остановился.
Мандерсон, — прорыдал он, — удержи меня… Или я…
Он выскочил на палубу, где опять попытался остановиться, с отчаянием ухватившись за лебедку.
Мне показалось, что его руки, конвульсивно схватившиеся за подвернувшийся предмет, были кем-то спокойно, одна за другой, оторваны от лебедки. В два громадных прыжка он оказался на полубаке.
Здесь он снова остановился, вскинув руки к небу.
Убей меня Мандерсон! Лучше умереть от пули, чем…
Не договорив, он прыгнул в воду.
Я остался один на борту.
Один!
Если бы не вера в Бога, я не задумываясь пустил бы себе пулю в висок…
Следующая неделя оказалась удивительно спокойной. Я машинально то убирал парус, то поворачивал рею, чтобы поймать слабый ветер. Время от времени я немного подправлял штурвал.
Все остальное время я лежал в кубрике, то в пьяном дурмане, то в трезвой прострации.
Меня непрерывно мучили кошмары. Я часто видел смутную тень жуткого существа, державшего у меня перед глазами часы. Кривым когтем чудовище указывало на часах время моей смерти.
Я услышал во сне тиканье часов и внезапно проснулся; голова моя была удивительно ясной, мысль работала с невероятной скоростью. Я почувствовал, что опасность находится рядом со мной.
В этот момент я опять услышал тиканье часов, которое только что слышал во сне; рядом со мной раздавались четкие торопливые металлические звуки.
Я был неестественно спокоен; в полной темноте моя рука нащупала большой фонарь и коробку спичек.
Оставаясь совершенно хладнокровным, я чиркнул спичку и поднес огонек к фитилю; кубрик осветился яркой вспышкой.
В полутора метрах от моего лица находилось чудовище.
Да, это было настоящее чудовище: громадный черный паук с когтистыми лапами и кривыми жвалами, с покрытым жесткими волосами телом и двумя рядами красных глаз, блестевших в свете фонаря.
Он быстро перебирал лапами, ритмично постукивая, и эти звуки были очень похожи на тиканье часов.
Мне приходилось скитаться в австралийском буше, и слышать рассказы об этом пауке, загадочном и свирепом катило, настоящем чудовище, живущем на эвкалиптах и прыгающем сверху на свою ни о чем не догадывающуюся жертву.
Охотники рассказывали, что человек, укушенный катило, сходит с ума и бросается в безумное бегство, не останавливаясь, пока не упадет мертвым. Я тогда вспомнил легенду про тарантула, живущего в песке небольшого итальянского паука, увеличенного рассказчиками страшных историй до невероятных размеров.
