Глава пятая
На гумне и солома в цене
«Да, все имеет свою цену. Бывает, что вещь и вправду своей цены стоит, а бывает, что показуха одна… Главное, уметь так подать, чтоб за дорогое сошло, будь то хромая кобыла, музыкальная шкатулка или акции новой компании. Есть такие ловкачи, что и трамвай на ходу продадут. А то нет? За милую душу продадут».
Обо всем этом думал Агостиньо Серра, говоря своему управляющему:
— Плохи наши дела, Луис, в самом деле, хуже быть не может.
Управляющий в ответ только пожимал плечами: мол, хозяину виднее.
— Говорю тебе: сам-семь мне не хватит даже за аренду заплатить. Ты ведь грамотный, возьми карандаш да прикинь. А еще проценты нужно внести в банк — забыл?! Если даже удастся отвертеться от уплаты за амортизацию, то уж проценты, хоть умри, надо заплатить. А семена в земельный фонд? У меня здесь все записано. А еще прибавь оплату сезонников на посевной, да на прополке, да на уборке, да еще трактор нужен, А жалованье постоянным рабочим?
— И десятина еще…
— Вот-вот, еще и десятина. А двух быков покупать придется взамен тех, что недавно сдохли…
— Аренда все доходы съедает.
— А как ты иначе получишь землю? Цепляешься за нее что есть силы: вечно долги да закладные, и все ради того только, чтоб к концу года, целого года труда и забот, выплатить эту проклятую аренду и опять остаться по уши в долгах. Труда не жаль, жаль здоровья — его нам никто не вернет.
— Да, хозяин, что верно, то верно, вы прямо на глазах постарели.
— Еще бы не постареть. Все эти неурядицы меня просто в гроб вгоняют. И хоть бы кто-нибудь нам помог, дьявол их побери! Кругом только и твердят: государству нужен хлеб, стране не хватает хлеба, а случись недород или еще какая напасть, — с землей бед хватает, — так за все расплачиваемся мы, арендаторы, те, кто эту землю обрабатывает. Вот и выходит, что арендовать землю — занятие для дураков. Народ уходит из деревни, и в один прекрасный день нам придется вместо хлеба жевать болты и гайки.
— Да уж, видно, так и есть…
— Вот именно, так и есть. Я и сам подумываю: а не бросить ли мне все это ко всем чертям? Конечно, мы сами виноваты в том, что происходит. Если бы мы все, кто растит этот хлеб, взяли бы да и плюнули на свое кровное дело, то-то бы они заплясали. Небось сразу перестали бы кормить нас разными обещаниями. А то сулят с три короба, да посулами и кончается. Все, что у меня было, все я сюда вложил, из вконец истощенной земли чуть ли не сад сделал, а завтра не уплачу — и вышвырнут меня отсюда в два счета… Другой такой же идиот не заставит себя ждать и тут же арендует эту землю за четыре, а то и пять тысяч эскудо.
Управляющий молча слушал эту тираду и только время от времени пожимал плечами в знак того, что он, мол, ума не приложит, каким образом помочь хозяину выбраться из беды. Сам он часто говорил своей жене: «Арендовать землю — дело, конечно, хорошее, только мороки с ней не оберешься, а я этого не люблю и свой покой ни на какое хозяйство не променяю».
— Это уж год такой выдался, хозяин…
— Еще бы! В эту землю сколько труда ни вложи — все прахом. Давно нужно было бросить ее и переселиться куда-нибудь в Африку. Осточертело даже говорить-то об этом! Я ведь не один такой неудачник, моя судьба — судьба многих… Вот и скажи-ка ты мне: что теперь делать с таким урожаем?
— Да уж много не наделаешь…
— А, что ты чепуху городишь: много — немного! Ничего, понимаешь, ровным счетом ничего нельзя сделать. Сам-семь — это только уплата за аренду. А дальше что? Продавать лошадей? Или, может быть, трактор? А еще проценты по закладной!
— А может, сеньор помещик подождет с уплатой за аренду?
— Ох, не смеши меня, Луис! Ты, что ли, за меня поручишься? А где-то деньгами разжиться надо, иначе я окончательно погорел… О, а не погореть ли мне на самом деле? Я и забыл совсем про страховку, все эти годы ее платил, еще один расход! Чем такой урожай собирать, лучше бы он весь на корню сгорел!
