— Не знаю.
— А я тебе по дружбе подскажу, — развеселился я. — Это фрицы наших пленных петь заставили! Им сердечным, скучно стало одним ехать, так они их к себе в кузов и посадили.
Стариков отвернулся. Ладно, ладно! Пусть пообижается, ему сейчас это дело очень полезно. Придумал себе ерунду и долдонит как дятел: "Перенос, перенос". Да хоть "переглаз"! А этот, сопляк в очках ему и подпевает. Хотя дело творится конечно никуда не годное, сплошная, так сказать мистика вперемешку с конспирологией. Даже мыслей никаких нет по этому поводу. Разве, что Федя толково насчет водички высказывался…
Курков резко вытянул руку в сторону, отчего автомат соскочил с плеча и повис на сгибе локтя.
— Смотрите! Что там на обочине?
В десяти метрах правее дороги, посреди выгоревшей проплешины в сплошной стене пшеницы, стоял здоровенный грузовик. Пройдя с полсотни шагов, мы увидели, что автомобиль почти полностью сгорел. Закопченые колесные диски с налипшими остатками покрышек глубоко вдавились в рыхлую землю. Огонь полностью уничтожил деревянный кузов и тент, от которого остались только покосившиеся металлические дуги. Герр лейтенант, оглянулся, взмахнул рукой:
— Пошли посмотрим, что там такое!
Приближаясь к машине, я сначала почувствовал неприятный запах горелой резины, а подойдя вплотную, резко отшатнулся. Отвратительное зловоние ударило в нос, я увидел лежащий около переднего колеса, раздувшийся, сильно обгорелый труп, а метрах в трех от него — ещё одно безобразно распухшее тело в красноармейской форме. Над убитыми густой тучей вились мухи. К горлу подкатил комок. Я развернулся и со всех ног побежал прочь от сгоревшего грузовика. Желудок не выдержал и меня сильно вырвало.
Подняв голову, увидел, что и все остальные отошли от машины. Герр лейтенант сильно кашляя, вытирал рукой текущие по лицу слёзы. Трое солдат скрючившись над землёй, так же как и я выворачивали содержимое своих желудков наружу.
Захлебываясь кашлем, Стариков с трудом скомандовал:
— Взвод, в походный порядок — становись!
Некоторое время шли молча. Я просто тупо, без всяких мыслей уткнулся взглядом в спину Старикова. Первым молчание нарушил Курков:
— Вот, так сходили, посмотрели на грузовик…
Герр лейтенант, снял автомат с плеча, отсоединил магазин, посмотрел на него в некоторой задумчивости и быстро вставил обратно.
— То что, сходили — наша удача. Если "Студебекер" от любопытства рассматривать не полезли, то неизвестно чем дело для нас закончилось бы. Я уже подумывал к колонне идти, весь этот цирк закруглять собрался. А тут, вот как всё обернулось.
Курков тяжело вздохнул:
— На цирк это уже совершенно не похоже. Три трупа, среди них женский!
Стариков зло посмотрел на солнце, как будто именно оно виновато во всех наших бедах.
— Причем убитые лежат, как минимум дня три, — Стариков скривился и передёрнул плечами. — А то и четыре.
Я молча шагал, внимательно прислушиваясь к разговору. Оказывается я не всех убитых заметил. Да к тому же сгоревший грузовик — знаменитый "Студебекер"! Я их только на картинке, да в хронике видел! Надо у Колька спросить, какая модификация у грузовика. Полноприводная или без переднего ведущего моста. Так и шел, судорожно вспоминая какие вообще марки "Студебекеров" поставляли Штаты в СССР по ленд-лизу. Размышлял над столь важной проблемой, ровно до того момента, как мне в затылок несильно, но весьма чувствительно ткнулся приклад пулемёта.
Я обернулся, потирая ушибленное место, гневно обратился к пулеметчику:
— Федя, блин, ты своей фигней махать прекращай!
Дегтеренко виновато засопел:
— Извини, Серёга! Эта чертова железяка, адски тяжелая! Устал я немного. Вот с плеча на плечо пулемет перекидывал и не рассчитал малехо. Когда перед камерами маршировали, я его вес и не чувствовал, а сейчас прямо плечи отваливается.
— Отдай "МГ" Женьке, пусть он минут тридцать попотеет.
Избавившись от ноши, Дегтеренко несколько раз энергично развел руками в стороны и активно подключился к разговору:
— Косяков около грузовика мы знатно напороли!
Стариков удивился:
— Это с чего вдруг?
Федор неожиданно серьёзным тоном ответил:
