Анна и не заметила, как, поддавшись безотчетному страху, выбежала вслед за Уильямом. Опомнилась она, лишь когда они были уже во дворе. Вокруг горели огни, толпились люди. Солдаты выводили оседланных коней.
– Постой, Уильям!
Они оба еще тяжело дышали, укрывшись в тени какого-то сарая. Уильям нетерпеливо отнял у нее свою руку.
– Идемте! Пока во дворе суматоха, мы сможем пробраться на соседний двор и вернуться в замок.
Анна не слушала его.
– Что это сказал Тирелл? Что в замке еще не поднялась тревога? Неужели он скрыл ото всех, что обнаружил связанного охранника?
Уильям явно нервничал.
– Господи Иисусе! Вы поразмыслите об этом на досуге, когда будете у себя в опочивальне.
– Уил, если то, что сказал Тирелл, правда – я не вернусь обратно.
В темноте она не могла различить его лица. Уильям молчал. И тогда Анна заговорила снова:
– Второго такого случая у меня не будет. Ты видишь, как они спешат. Вскоре поднимут решетки, опустят мост и – да помогут мне святые угодники! – я попытаюсь выбраться под покровом ночи из Понтефракта.
Уильям негромко выругался.
– Это невозможно! Вы что же, хотите ехать на крупе коня позади Тирелла? Или велите Дайтону подать вам паланкин?
– Нет, Уил. Я попрошу вас одолжить мне шлем и тунику. Я лишь немного ниже вас, а свет факелов не настолько ярок, чтобы кто-то разглядел мое лицо под налобником. В седле я держусь не хуже иных ратников с гербом Белого вепря.
– Это невозможно, – прошептал Херберт. – Это неслыханно!
– В моей жизни было слишком много неслыханного, чтобы я еще раз не попыталась дернуть судьбу за хвост. Ну же, мой славный Уил! В конце концов, если меня поймают, я всего лишь рискую оказаться в более суровом заточении.
Латники, позевывая и переговариваясь, тянулись друг за другом в сторону конюшен. Ночь была черна как сажа, только пляшущие языки факелов сумеречно освещали двор.
– Хорошо, – сказал наконец Уильям. – Я помогу вам, но при условии, если вы мне откроете, зачем хотите бежать.
– Зачем птице улетать из клетки?
– Неправда! Вы хотите попытаться помочь этому Грею.
– И маленькому королю. Вы слышали, что сказал лорд Грей?
Уильям внезапно схватил Анну за руку. В его голосе звучала подлинная страсть:
– Кто для вас этот сын королевы? Почему ради него вы готовы совершать любые безумства?
Анна вспыхнула. Уильям ревновал, а сейчас нельзя было терять ни минуты на объяснения. Она резко одернула руку.
– Этот юноша – не настоящий Грей. Он рожден Элизабет не от ее первого супруга, а от ее возлюбленного – рыцаря Майсгрейва. От того человека, с которым я прожила семь лет в браке! И я никогда себе не прощу, если не смогу помочь сыну Филипа. Да разрази вас гром, Уильям Херберт, если вы не поможете мне. Клянусь Пречистой Девой, я стану считать вас одним из своих врагов!
В темноте она не видела его лица. Наконец Уильям сказал:
– Будь по-вашему. Но не ждите, что я отпущу вас одну.
Он исчез в темноте, прежде чем она успела возразить. Из своего укрытия она видела, как Уильям пересек двор, направляясь к конюшням. Анна не знала, что он задумал, не знала, может ли теперь доверять ему. Уильям Херберт был слишком рассудителен и холоден, чтобы согласиться с ее неожиданным планом. Мог ли он знать, сколько именно таких отчаянно дерзких побегов в ее жизни увенчалось успехом? Она бежала из аббатства Киркхейм, смогла вместе с людьми Филипа выбраться из жуткого замка Мармадьюка Шенли, даже из своего родового гнезда Уорвик-Кастла она бежала, когда это считалось невозможным. Еще был побег из Амбуаза во Франции, невероятное бегство из Тауэра, из монастыря в Барнете…* И даже из Йорка, где ее пытался удержать Ричард Глостер. Не может быть, чтобы сейчас Провидение отвернулось от нее. Если, конечно, Уильям Херберт не решит, что подобное безрассудство не к лицу сиятельной герцогине Глостер.
Его не было так долго, что Анна готова была расплакаться от напряжения. Она видела, как во двор внесли паланкин для епископа и закрепили его на спинах мулов. Латники Тирелла сели на коней и начали строиться в колонну. За сборами наблюдал комендант Брэкенбери, потом призраком проскользнул Тирелл, они с комендантом встретились у арки башенных ворот и о чем-то переговорили. Что, если Тирелл расскажет Брэкенбери о том, где он встретил герцогиню Глостер? Брэкенбери немедленно кинется проверять, у себя ли она. Но нет! Тирелл спокойно ронял слова, неторопливо натягивая перчатки. Рядом с расфранченным Брэкенбери он казался темной тенью. «Что он за человек?» – подумала Анна, разглядывая его из-за угла сарая. Внезапно кто-то коснулся ее плеча.
