Свою руку.
Свою невинность.
Но Джек не умер. И он еще тоже не умер.
«Перестань жалеть себя, Тис, и продолжай жить».
«Но мне придется иметь дело с Хартманном!» – взвыл его разум.
«Ну и что? Когда он умрет и его похоронят, ты сможешь сделать о нем доклад в Американской медицинской ассоциации».
Он встал и пошел вверх по лестнице.
11.00
– Оно мне не нужно!
– Перестань выеживаться, твое такисианское превосходительство.
Джек разложил кресло и поставил рядом с кроватью Тахиона.
– Я все утро обходился без этого чертова кресла!
– Ага, и вид у тебя как у кошачьей блевотины.
– Ты должен сейчас искать Блеза, – сказал Тахион, полусидевший в подушках и бледный от боли.
Джек вздохнул.
– Его ищет полиция. Поставлено в известность ФБР. Даже этот знаменитый придурок Верная Стрела его высматривает. Что я могу такого, чего не могут они?
Тахион выглядел совершенно несчастным. Его единственная рука комкала одеяло.
– Я должен найти внука. Должен! У меня никого не осталось, кроме него.
Джек уселся в кресло и потянулся за сигаретой.
– Полиция выяснила, что в субботу вечером после твоей операции он был в больнице с тем Щелкунчиком, с Джеем Экройдом. Они смотрели телевизор. Одна из медсестер вспомнила: что-то в передаче привлекло их внимание, и Щелкунчик сказал Блезу: «Хочешь поиграть в детективов?» Или что-то в этом роде.
– Идеал! – Тахион прикусил губу. – Если Щелкунчик впутает моего внука в какую-то свою интригу…
– Полисмены пытаются выяснить, какой канал у них был включен. – Джек покачал головой. – В этом я тоже помочь не могу. В субботу вечером я отмечал. – На него накатила депрессия. – Я считал, что выдвинули того кандидата, которого надо было.
– Я пробовал позвонить Хираму, – сказал Тахион. – Думал, что он мог видеть Блеза. Но Хирам тоже исчез.
– Он уехал вчера утром.
– Нет, не уехал. Я выяснял: он не освобождал свой номер.
– Я видел его в вестибюле. Он нес какой-то сундук.
Тахион нахмурился.
– Джей с Хирамом близкие друзья. Если бы у Экройда возникли проблемы, он обратился бы именно к Хираму.
Тах задумался.
– Поскольку они все исчезли, нам от них помощи ждать не приходится. А тебе нужен отдых.
Тахион откинулся на подушки.
– Ты прав. – Он закрыл глаза. – Наверное, мне стоит еще раз попробовать обнаружить разум Блеза. Ты свет не погасишь? Это поможет мне сосредоточиться. – И он еле слышно добавил: – Я устал. Так устал!
– Я не помешаю тебе, если хлебну бурбона?
– Нисколько.
Джек выключил свет, так что сквозь занавески стала проникать только узкая полоска солнечного света, и отправился со своей сигаретой к бутылкам, выставленным на столе. Он положил в стакан немного льда, а потом почти в полной темноте взял одну из бутылок. Это оказался прах Джеймса Спектора. Он отставил урну и взял другую бутылку. В ней оказалась жидкость нужного цвета. Он налил себе порцию.
Шотландский виски. Вот черт!
День не задался.
Все было ужасно странно.
Грег не был знаком с теми агентами Секретной службы, которые ехали с ним в арендованном лимузине к больнице Эллен. Лица у них были незнакомые, и они с ним не разговаривали. Они были для него незнакомцами, прятавшимися за темными очками, темно-синими костюмами и мрачно нахмуренными бровями.
Они навсегда останутся незнакомцами. Их мысли закрыты, и у Грега больше нет ключа, который бы их отпер. Было ужасно странно жить с молчанием у себя в голове, не иметь возможности ощущать потоки чувств окружающих, потерять способность купаться в ярком соленом океане эмоций, не иметь силы изменять его быстрые течения.
Это, наверное, было похоже на внезапную слепоту, глухоту или немоту. И он снова и снова окликал Кукольника и опять слышал только эхо собственных мыслей.
Умер. Исчез. Грег вздохнул, испытывая одновременно печаль, растерянность и надежду, глядя на людей, окружающих его, прикасающихся к нему – и тем не менее отделенных от него. Изолированных.
Он не знал, сможет ли когда-нибудь к этому привыкнуть.
Сейчас ему хотелось только убраться из раскаленной Атланты, вернуться домой, остаться одному и подумать. Посмотреть, сможет ли он исцелить хотя бы часть ран и начать заново.
«Это была не моя вина. На самом деле не моя. Это все Кукольник, а он умер. Этого наказания должно быть достаточно».
