Джек подумал, что этот вариант всегда остается ему доступен, однако не стал говорить об этом вслух. Он был не против того, чтобы раз в кои-то веки получить репутацию порядочного человека.
Идти от зала заседаний до гостиницы было всего минуту, но потом Джек и Герштейн почти десять минут не могли дождаться лифта до штаб-квартиры Барнета. Кругом было много участников предвыборной кампании и масса пристальных взглядов. Игнорируя их, Джек продолжал размышлять.
Благодаря своим бейджикам они могли попасть в отель и, возможно, даже смогут пробиться в командный пункт. Основная охрана сосредоточена вокруг кандидата, а номер Барнета расположен на другом этаже. Задача Джека – задержаться в командном пункте достаточно долго, чтобы добраться до Флер и позволить феромонам Герштейна сделать свое дело.
Упомянутый Герштейном шантаж подал Джеку идею.
Пока они ждали лифт, Джек запасся бумагой и конвертом с логотипом отеля и набросал записку, а потом сложил ее и надписал имя Флер ван Ренссэйлер.
В записке говорилось: «Мне нужны пять минут вашего внимания. Если я их не получу, то все (и преподобный Барнет) узнают, что вы плотски согрешили с Тахионом.
Он подумал, не подписаться ли «Ваш брат во Христе Джек Браун», но решил, что это будет немного чересчур.
Двери лифта открылись, и Джек шагнул внутрь, чертовски удивив двух сторонников Барнета из разряда хрупких старушек с подкрашенной синькой сединой. Джек вежливо улыбнулся и нажал кнопку этажа, на котором располагалась штаб-квартира Барнета.
Ожидавшие лифта люди откровенно изумились, когда Джек из него вышел, но никто не остановил его, когда он направился к командному пункту. Он вошел в дверь, миновал молодую женщину за множеством телефонных аппаратов – и нигде не увидел Флер. Он широко улыбнулся ближайшей служащей.
– А где главная начальница? – спросил он.
Девица выпучила глаза. Ей было лет семнадцать: еще по-детски хорошенькая блондиночка. Звали ее, судя по бейджику, Беверли.
– Я, – пролепетала она. – Вы же…
Герштейн наклонился к ней и сказал:
– Давайте. Ему сказать можно.
Он успокаивающе улыбнулся.
– А…
Лицо Герштейна было добрым.
– Все в порядке, Беверли, – сказал он. – Мистер Браун здесь по делу, а я просто с ним за компанию.
Беверли указала карандашом:
– Кажется, мисс ван Ренссэйлер у себя в кабинете, – сказала она. – Это через две двери, номер 718.
– Спасибо.
В комнате поднимался тревожный гул. Люди возмущенно смотрели на Джека и набирали какие-то номера. Он одарил всех успокаивающей улыбкой, помахал рукой и вышел. Герштейн от него не отставал.
– Надеюсь, комната небольшая, – заметил Герштейн. – Ты даже не представляешь себе, как появление кондиционеров отразилось на моих способностях.
Пока Джек шел к 718-й комнате, из дверей высовывались чьи-то головы. Он постучал в дверь с номером 718. Ему было слышно, что внутри работает телевизор и звонит телефон. Звонок оборвался, и он услышал, что к двери кто-то идет. Створка открылась.
Там оказался седовласый мужчина. Его глаза сначала изумленно округлились, а потом гневно сузились. Он покраснел.
– Да, – сказала в трубку Флер, – кажется, пришел. Спасибо, Вероника.
– Вас здесь не ждут, – заявил седовласый.
– Мне бы хотелось видеть мисс ван Ренссэйлер, – ответил Джек.
Мужчина попытался захлопнуть дверь, но Джек легко ее удержал.
– Пожалуйста, – добавил он.
Дверь резко распахнулась. Флер устремила на Джека взгляд поверх квадратных стекол очков для чтения. Губы ее были сурово сжаты. Позади нее еще двое мужчин стояли в довольно неловких позах. У стены бубнили телевизоры, включенные на разные телеканалы.
– По-моему, нам не о чем говорить, мистер Браун, – сказала она.
– Есть о чем, – возразил Джек. – Для начала я хотел бы извиниться.
– Хорошо, вы это сделали, – ответила Флер и начала закрывать дверь.
– Мне хотелось бы немного поговорить с вами.
– Я занята. Можете написать просьбу о встрече после съезда.
Дверь закрылась на несколько сантиметров, но Джек снова ее удержал. Он достал из кармана конверт.
– Ладно, – сказал он, – вот моя просьба о встрече. Мне бы хотелось, чтобы вы прочли ее прямо сейчас.
