Недолговечна полная луна.
Уже, взгляните, месяц на ущербе.
Трещат дрова под краем колуна,
но клок гнезда уже висит на вербе.
Двулики яйца, в хрупкой пелене
лелея солнца и луны начало.
Сто лет назад при этой же луне
дитя огромный колокол качало.
Как знаменщик таскает славный флаг,
так я иллюстрирoванного тома
столбцы таскаю в памяти. Но как
доставлю их до земляного дома?
Под лилиями мартовской луны
спят ангелы, хоть их и не бывает.
И лишь Мартынов в стане сатаны
про верный выстрел свой не забывает.
Забуду ль, как влачил мою кровать
на кручи демон, в тучный драп одетый?
Его привыкли Лермонтовым звать,
но он с другой был, знаю я, планеты.
Пошла я, в узкий ранец мой вложив
того корнета синее сиянье.
И посейчас тот бедный ранец жив,
но ах, взгляни — какое в нем зиянье!
1933
