Пойманный, почти не запираясь, сообщил, что батько Махно имеет восемь полков конницы и один полк пулеметных тачанок. Это совпадало с показаниями и других пленных.
По пути в Особый отдел, где его должны были допросить поподробней, Карнаух, запорошив конвоиру глаза самосадом, вскочил в какой-то двор и бесследно исчез.
31 декабря 1920 года червонные казаки стремительным ударом во фланг и тыл выбили махновцев из Тальянки. 1 января 1921 года после многочасового боя вышибли их из Крачковки и Маньковки, захватив 63 боевые тачанки.
2 января наша 8-я дивизия, с трудом передвигаясь по гололеду, на рассвете атаковала банду и погнала ее на Пугачевку.
Стремительный натиск советской кавалерии вынудил Махно, имевшего перевес и в саблях и особенно в пулеметах, принять конный бой. В поле, впереди Пугачевки, сошлись два стана — один под красными, другой под черными знаменами.
Застыли впереди строя командиры бригад Петр Григорьев, Дмитрий Хлонь, Иван Самойлов. Рядом с ними их комиссары. Чуть дальше за ними ожидали сигнала к атаке, в паре с комиссарами, командиры полков Павел Беспалов, Пантелеймон Потапенко, Иван Хвистецкий, Александр Карачаев, Федор Святогор, Василий Федоренко. На открытую позицию выехал со своими пушками Михаил Зюка.
Давно ли отгремели бои на Перекопе, на Збруче? Лишь пять недель назад разгромленный нами Петлюра с жалкими остатками хвастливого воинства удрал за кордон. Все мы считали, что с крахом третьего похода Антанты закончилась гражданская война.
И вот снова льется кровь. Сегодня мы бьем Махно. А завтра или послезавтра, кто знает, быть может, опять появится из-за рубежа Петлюра, прокладывая дорогу новым интервентам? Вот и надо скорее добить анархо-кулацкую нечисть, не дав ей соединиться с желтоблакитным сбродом.
Под командой начдива Демичева полки червонных казаков, сверкая клинками и оглушая противника дружным «ура», по зову голосистых труб, как на инспекторском смотре, бросаются в атаку, а махновцы с четкостью, свойственной частям регулярной армии, поворачивают, начинают маневрировать, обходить фланги.
Тогда, опасаясь за свой тыл, обрывают атаку червонные казаки. Вот уж под Беспаловым, временно заменявшим Владимира Примакова, убита третья лошадь. Он хватает перепуганного звуками боя бесхозяйного коня и снова размахивает клинком, направляя полк в очередную атаку.
Смертельно ранен в позвоночник командир 4-го полка кубанец Карачаев. Старший его брат, командовавший бригадой, убит еще на деникинском фронте.
Умирающий Карачаев, боясь попасть к махновцам, просит лекпома Лещенко:
— Не покинь, батько!
Седоусый казак, работавший одинаково хорошо, и шашкой и бинтом, успокаивает:
— Не покинем тебя, командир!
Зло ругается Пантелеймон Потапенко. Такого еще не было в его полку.
— Трясця вам в печенку, бисовы махны! — кричит комполка. — У кого, у Потапа своровали пулеметы!
Махновцы, притаившиеся в перелеске, выскочив из засады, внезапно нагрянули на людей 2-го полка и завладели двумя пулеметами.
В этом бою 2-й полк — один из лучших в червонном казачестве — потерял не только два пулемета. Смертью храбрых пали многие бойцы. Махновцы подло убили славного воина москвича сотника Соколова.
Перед схваткой с анархистами среди небольшой части отсталых казаков появились нездоровые разговоры: «Зачем мы воюем с Махно? И он же бьется за свободу». Как выяснилось потом, махновцы-барвенковцы прислали тайное письмо землякам, которых было немало во 2-м полку, с предложением не рубить друг друга в бою, но при одном условии: казаки должны прикончить командира-большевика Потапенко.
Политработники вместе с комиссаром полка Сергеем Козачком[16] провели в сотнях задушевные беседы, объяснили, что представляет собой махновщина. Ворчуны приумолкли, но все еще хмурились.
От 2-го полка, получив боевое задание, ушло вперед подразделение Соколова. Вскоре сотник, стремившийся вступить в соприкосновение с противником, заметил группу всадников. Возглавлял ее усатый кавалерист в мохнатой бурке. Близорукий, в очках, Соколов поскакал вперед с рапортом. Стоял густой зимний туман. Сотник сквозь очки видел только копьевидные вильгельмовские усы всадника, точно такие, как у Потапенко.
