В ходе военных действий действительно произошел перелом в пользу троянцев. Впервые битва не шла у стен Трои, а переместилась к ахейскому лагерю, который не зря укрепили накануне. Когда наступила ночь, троянцы, чтобы не терять своего преимущества, не стали возвращаться в город и разбили лагерь на равнине. Гектор и другие вожди собрались на совет возле кургана «божественного Ила». И снова нельзя не удивляться тому, что припасы в Трое не иссякали. Гектор приказал:
Будемте ужин готовить. Пока же коней пышногривых
Из колесниц поскорей выпрягайте, задайте им корму,
Быстро из города жирных овец и быков пригоните,
Хлеба доставьте сюда и вина, веселящего сердце,
Из дому; дров для костров натаскайте побольше из леса…
Позаботился Гектор и об охране города силами тех, кто в нем остался:
Вестники, Зевса любимцы, пусть в город идут и объявят,
Чтобы ребята-подростки и старцы с седыми висками
Стражу вкруг Трои несли на богопостроенных стенах.
Слабые женщины ж каждая пусть у себя, в своем доме,
Яркий огонь разведет. Чтоб охрана все время следила,
Как бы, в отсутствие войска, отряд в Илион не ворвался.
Но ахейцам было в ту ночь не до Илиона. Их собственный лагерь и корабли были под угрозой. Раскаявшийся Агамемнон отправил посольство к Ахиллесу: он клялся, что не дотрагивался до его возлюбленной Брисеиды, обещал богатейшие подарки и особую долю добычи после взятия Трои. Но Ахиллес не простил обиды и объявил, что собирается отплыть в родную Фтию со своей армией. Ему было предсказано, что если он останется под Троей, то гибель его станет неизбежна, хотя он и заслужит великую славу. Если же он вернется на родину, то благополучно доживет до глубокой старости. В сложившихся обстоятельствах Ахиллес выбрал жизнь. Он сказал, что начнет думать о битве не раньше, чем Гектор подойдет к самой его ставке и будет угрожать его кораблям, на что Гектор, по его мнению, не решится.
В эту ночь произошло событие, которое не слишком повлияло на общий ход войны, но которому Гомер уделил значительную часть «Илиады», — столкновение троянского и ахейских лазутчиков. Троянцы отправили некоего Долона на разведку в ахейский лагерь. С той же целью Одиссей и Диомед отправились в сторону троянского становища. По дороге Долон был захвачен ахейскими разведчиками. Надеясь купить себе жизнь, он подробно рассказал о том, что происходит у троянцев, объяснил, где стали их союзники, и посоветовал проникнуть в лагерь через расположенных с краю фракийцев. Он также рассказал, что фракийский царь Рес привел с собой замечательных коней: «Снега белее они, быстротою же ветру подобны».
Закончив допрос, Одиссей и Диомед зарубили Долона, несмотря на обещание сохранить ему жизнь. Потом они пробрались в лагерь фракийцев, перебили тех из них, что находились вблизи от коней, в том числе и самого Реса, а коней угнали. На следующий день военные действия продолжились. Выстроенные ахейцами укрепления действительно на некоторое время сдержали натиск троянцев, и воинам Гектора пришлось спешиться и оставить свои колесницы возле рва — кони не могли его преодолеть. Битва у стены длилась долго, но в конце концов Гектор поднял огромный камень и сбил засов, которым были заперты ворота. Троянцы ворвались в ахейский лагерь.
В этом бою предводитель критян Идоменей, выступавший на стороне ахейцев, сразился с женихом Кассандры Офрионеем. Девятнадцать лет назад, когда Парис собирался плыть за Еленой, Кассандра была взрослой девушкой, уже успевшей отвергнуть любовь Аполлона. Тем не менее на последнем году войны Офрионей приехал в Илион, чтобы сосватать «лучшую видом Приамову дочь, молодую Кассандру». Женщины античных мифов очень долго сохраняли юность. Впрочем, надежды Офрионея не сбылись — он пал от руки Идоменея.
Тем временем бой шел уже поблизости от ахейских судов. Сочувствовавшие ахейцам Гера и Посейдон не могли помочь им, опасаясь нарушить запрет Зевса. И тогда Гера решила отправиться на вершину Гаргара, «нарядившись как можно красивей», и склонить своего супруга к любовным ласкам. Она договорилась с богом сна Гипносом, что он усыпит Зевса сразу же после обольщения. Ничего не подозревавший Зевс сам окутал себя и супругу густым золотым облаком, сверкавшим каплями росы, и уснул, забыв о гремящей внизу битве.
