Поросший мягкой, тонкой травой берег поддался под ногами; не размыкая объятий, паладин и амазонка ощутили как их ступни, а затем и голени объяла вода пруда. Уна на миг оторвалась от губ Искандера, улыбнулась мягко и смущенно, и, сделав небольшой шажок, увлекла мужчину за собой.
И только ночь и звезды, проглянувшие на очистившемся небе, видели людей на берегу пруда. Ночь укрыла их крыльями бархатной тьмы, заглушила шепот, охладила разгоряченные тела. А звезды сияли в небе, отражаясь в темном зеркале воды, тревожимой ленивым движением ступни амазонки, растянувшейся на берегу.
Человеку надо так мало и так много. Получить и отдать, забывая порой о будущем, живя настоящим. Но в ту ночь ни Искандер, ни Уна не сожалели о тропе, приведшей их на берег пруда.
Ночь стлалась, убегая к исходу. Время текло...
***
Ковер мягко опустился на поросшую травой поляну, и оттуда первой спрыгнула коротко стриженная молодая женщина. Следом тяжело прыгнул варвар с девушкой на руках. Коротковолосая, не дожидаясь товарищей, быстрым шагом прошла к хижине, рывком распахнула дверь и обернулась. На красивом лице не отразилось ничего, лишь стальной взгляд стал более тяжелым.
Она кивнула застывшему в нескольких шагах варвару. Мрай взглянул на обессиленную волшебницу на своих руках и, вздохнув, зашел внутрь.
- Они, стал быть, тут должны были нас дожидаться? - уточнил он у Натальи, которая без выражения смотрела в ещё не погасшее кострище.
- Да.
- Тогда где...
- Клади её, Мрай, - прервал друида появившийся в проходе Зандер, тяжело опираясь на дверной косяк. Некромант морщился, потирая колено.
Варвар повиновался, почти молча, что-то невнятно буркнув под нос.
- Мы будем искать паладина и Уну? - вновь подал голос потиравший бока Таул, вглядываясь в ночную темноту. - Или будем ждать до завтра?
Наталья не ответила. Некромант прошел в хижину, усевшись на топчане.
- Не волнуйся, - бросил он тревожно топтавшемуся возле Саиды Мраю. - Она просто устала. К завтрашнему очнется.
- Может, все ж пойдем искать паладина? - еще раз предложил Таул. Он снова внимательно ощупал правый бок, чувствуя, что с ребрами там было не все в порядке. - Мало ли куда могло занести святошу? Без него в Травинкале нам делать нечего.
- Мы не пойдем, - прозвучал спокойный, отрезвляющий голос их проводницы. - До рассвета осталось совсем немного. Нужно ждать.
Наталья встретилась взглядом с некромантом и, дернув щекой, вышла из хижины. Оперевшись спиной о стену, загадочная девушка стала рассматривать темные заросли Нижнего Кураста. Это был самый порочный и нищий район прекрасного города, место городской свалки, место воров и продажных женщин, место, которое редко посещали путешественники. Когда-то она считала это место домом. Когда-то нищие на местной свалке нашли младенца, девочку, и продали её в гильдию смерти. Когда-то из-за этого ребенка гильдия перестала существовать.
Жесткая складка у плотно сжатых губ наметилась ещё больше, а стали в глазах значительно прибавилось. Повернувшись, Наталия беззвучно ушла обратно в дом.
***
- Ночь тает, - прошептала Уна, поднимая голову с груди Искандера, и заглядывая в глаза. Смуглая ладонь прикоснулась к затылку амазонки, прошлась ниже, поглаживая, перебирая светлые пряди распустившейся косы. - Пора вернуться в хижину. Должно быть, наши друзья уже прибыли. Нехорошо, если они подумают, что с нами что-то стряслось.
Искандер кивнул, обнимая амазонку. Горизонт, самая верхушка, видимая над деревьями, уже тронул призрачный свет зарождающегося дня, прошелестел в кронах дуновением южного ветра, примчавшегося с далеких просторов. Уна вздохнула. Эта ночь прошла. Приведя их совсем близко к Темному Страннику.
... Амазонка вернулась в хижину ближе к рассвету, когда солнце еще не показалось из-за стены высоких деревьев, но стало уже почти совсем светло. К этому времени маленькая волшебница оправилась настолько, что уже пришла в себя, лежа в ворохе плащей. Ее с неприсущей ему заботой бережно и осторожно поил кокосовым молоком из фляги северный варвар. Некромант дремал на топчане, в углу свернулся под шкурой Таул, и только Наталья, прямая и тонкая, как струна, стояла посреди разрушенного дома, возле самого очага, и выглядела свежей и бодрой, как будто бы выспавшейся, хотя вполне могло оказаться, что она простояла так целую ночь.
