Все пропало. Ее хваленые поиски жениха – просто глупая шутка. Она любит Девина, человека, который никогда на ней не женится, который даже не хочет ее. Единственный мужчина, обративший на нее внимание, Мак, оказался таким же склонным к оскорблениям человеком, как и ее бывший супруг.
Она попыталась закрыть дверь, но Девин быстро ступил вперед и помешал ей сделать это. Бритни уставилась в пол, чтобы он не увидел ее наполненных слезами глаз.
– Он обидел тебя? Сделал больно? – мягко спросил Девин. Он потянулся, приподнял ее подбородок и увидел выступившие на ее ярко-синих глазах слезы. И боль. – Черт побери, Бритни, если он… – Девин замолчал, не в состоянии произнести вслух, чего боялся. – Я не должен был оставлять тебя одну, – упрекнул он самого себя.
Он пытался сделать то, о чем она просила. Он видел ее мельком несколько раз, но держался в стороне, как бы трудно это ни было. Чаще всего самым простым выходом было просто оставаться в каюте. Он заказывал еду в номер или ел в буфетах на палубе, избегая обеденного зала.
Бритни, казалось, не нуждалась в нем, а он не в состоянии был видеть ее с другими мужчинами.
Он увидел, как одинокая слеза сбежала по ее щеке.
– Бритни, черт побери, ты обязана сказать мне: этот парень оскорбил тебя? – потребовал Девин. – Он…
– Нет! – крикнула она, вырвавшись из его рук, и вбежала в каюту. – Нет, он не тронул меня. Он только проводил меня до каюты. Он хотел… Но я заставила его уйти.
“Ты все равно ни на что хорошее не годишься” – снова вспыхнули в ее памяти эти страшные слова. “Ты простая”. “Тебе надо прятать свою фигуру под мешком”. “Неудивительно, что с тобой нечего делать в постели”. “Не красься – нет смысла казаться кем-то другим…”
Бритни скользнула в постель, уже приготовленную стюардом к ночи, с маленькой ментоловой таблеткой, завернутой в фольгу, на подушке. Закрыв лицо руками, попыталась забыть слова Алана, так часто повторяемые им за время их брака. Слова, так совпавшие с другими, сказанными Маком, что, казалось, тоже прозвучали всего несколько мгновений назад.
Она услышала тихий звук закрывшейся двери, потом почувствовала, как прогнулся матрас, когда Девин присел рядом с ней.
– Бритни? – Он нежно тронул ее за плечо. – Что с тобой? Это из-за того, что он сказал? Он мерзавец. Он был просто пьян…
Оцепеневшая Бритни только покачала головой.
– Нет, забудь об этом, – хрипло прошептала она. – Он не сказал ничего, что я не слышала раньше, – внезапно добавила она.
Девин сидел молча, глядя ей в спину. Он был оглушен болью, прозвучавшей в ее голосе.
“Он не сказал ничего, что я не слышала раньше”… Он вспомнил их обед в Майами. “Мне совершенно не надо, чтобы ты меня высмеивал, – сказала тогда Бритни. – В моей жизни этого было предостаточно”.
И он вспомнил уклончивые слова Бобби по поводу ее развода – болезненный, горький. То, о чем Бритни отказывалась даже говорить.
Внезапная ярость охватила Девина.
– Алан вел себя как негодяй по отношению к тебе? Да? – отрывисто спросил он. Он знал, что был прав, еще до того, как Бритни повернулась к нему и он увидел текущие по щекам слезы.
Девин не мог устоять. Он обхватил руками ее плечи, и – о чудо! – она скользнула в его объятия не протестуя, прижав лицо к его плечу.
Девин гладил ее волосы, молчаливо утешая ее.
– Поговори со мной, – мягко предложил он, желая, нуждаясь узнать о ней все. – Расскажи мне об Алане.
Он думал, что она не собирается отвечать. Несколько минут они оба молчали, потом она начала говорить. Бритни рассказала ему, как познакомилась с ним, как решила, что они любят друг друга. Как после их свадьбы все изменилось, когда он стал явно деспотично контролировать ее, и постоянные насмешки и втаптывание ее в грязь стали нормой.
Бритни рассказывала Девину то, что не рассказывала никому и никогда, даже Бобби. Облегчение было огромным.
– Я никогда не говорила об этом раньше, – призналась она, заглянув в глаза Девина и встретив там понимание.
– Благодарение Господу, ты ушла от него, – сказал Девин. Он обнял Бритни, прижал ее к себе, желая защитить, сожалея, что не был рядом, чтобы укрыть от боли ее замужества.
