— В пистолете три патрона и еще одна запасная обойма. Значит, всего девять, — произнесла Аля, невидяще глядя в одну точку. — Я эту сволочь, Сиплого, все равно достану.
— Мы, Аля. Мы.
— Извини. Мы. Просто я очень долго была одна…
— Мы разыщем его.
— Ага. Только… Этот бандит — не одинокий волк. Девяти патронов может не хватить.
— А ты рационалистка, — улыбнулся Гончаров. — Патронов хватит.
Он встал, взял табуретку и полез на антресоли.
— Помогай, — услышала Аля его приглушенный голос. Подошла. Гончаров подал ей тяжеленный сверток, девушка едва его удержала. Развернула.
— Ну что, хорош набор диверсанта?
Коротенький «бизон», двадцатизарядный «стечкин» с четырьмя запасными обоймами, тротил, тщательно завернутый в бумагу, и детонаторы.
— Роскошно? — Олег отряхнул пыль со свитера. — Теперь остается немного: раздобыть неприметное авто… — Он подошел к окну и замер.
— Что там? — встревоженно спросила Аля.
— «Кабан» и два «катафалка».
— Чего? — Девушка приблизилась, встала рядом.
— Если в переводе с псевдонародного на русский литературный…
— Не надо. Я вижу, — произнесла Аля упавшим голосом.
Снежную целину буравили широкие протекторы двух тяжеленных, полновесных джипов.
Между ними, как бронетранспортер между танками, следовал ухоженный шестисотый.
— Красиво вдут. Авторитетно. — Олег мельком взглянул на девушку, чуть приподнял ее подбородок:
— Выше нос, рысенок.
— Что… Что мы будем делать?
— Организуем торжественную встречу. Закон гостеприимства — дело тонкое. Особенно на Востоке.
Несколько домов возвышались посреди усыпанного снегом поля, словно айсберги.
Высокие, холодные, они казались необитаемыми в тусклом свете утра.
— Который? — спросил Автархан Кудрина.
— Третий.
— Выглядит как пустой.
— Не все квартиры заселены. Дом новый.
— Номер квартиры?
— Пятьдесят шесть. Прикажете начинать, Николай Порфирьевич?
Автархан молчал, прикрыв глаза. В «мерее» и джипах разместились уцелевшие боевики. Собственно, у них мало что осталось от былого энтузиазма: две огневые схватки в течение полутора суток были проиграны, людей потеряно много, и штурмовать эту башню — никакого желания. Поэтому Автархан поехал сам. Впрочем, не только поэтому. Люди — труха. Наберет новых. Но если он к восьмичасовой стрелке не представит внятных объяснений Кондрату и Бене, имя его будет вычеркнуто из негласного списка «уважаемых граждан». Вместе с жизнью, Как бы там ни было, Автархан не терял надежды заполучить то, что хотел: ясность. Ясность по белому порошку, который не так красив, как серебристый снег, зато куда более дорог. Дороже и серебра, и золота. Хм… Все, что несет в себе смерть, — самое дорогое в этом мире. Оружие и наркотики. Только смерть позволяет немногим жить уж на этой земле как в раю. Утопая в роскоши, пользуясь любовью красивейших женщин и смакуя вкус изысканных ощущений. Таким уж устроил свет князь мира сего, и правит здесь род лукавый и прелюбодейный. Змея, вцепившаяся в собственный хвост. Круг жизни. Яд мироздания.
Власть. Только она дает возможность распоряжаться смертью. За это стоит побороться.
— Необходимо захватить Гончарова и девчонку и грамотно закрепиться до прибытия наших противников, — продолжил Кудрин.
— Если они еще не закрепились, . — невесело усмехнулся Автархан.
— Нет. Двое наших людей пробежали по дому. И остались контролировать выход на крышу. Все тихо.
— Да? Кудрин… Генерал Кравченко был опытным человеком?
— Смотря в чем…
— Но бойцов его группы не назовешь новичками.
— Да, это так.
— Они тоже, я думаю, были уверены, что «все тихо». Больше их нет с нами. Кудрин промолчал.
— Ты умный, Степаныч, — процедил сквозь зубы Автархан. — А потому запомни: сейчас тебе нужна только победа. Иначе твоя голова не родит ни одной мысли. Даже самой дурной. И это уже не зависит от того, что будет со мной. Маятник запущен.
— Я понял, Николай Порфирьевич.
— Тогда начинай. К восьми нужно успеть.
— Мы успеем.
— «Мы успеем… В гости к Богу не бывает опозданий…» — вполголоса напевал Маэстро.
Автомобиль мчался к окраине. Снег густо сыпал с низкого неба, перемешивая его с землей. Дома, строения, силуэты автомобилей возникали словно из белого мельтешащего мрака, чтобы снова исчезнуть…
