Из замка появились Малика и Вилар. Толпа встретила их гробовым молчанием. Людей раздирали противоречивые чувства: радость, что моруна выжила, и страх, что она уходит с не ожившим взглядом. Пришелица из древних сказаний возникла из ниоткуда не просто так. Она привязала к себе правителя, приручила маркиза, одержала победу в схватке с ракшадом. Она открыла двери в земли древних народов — климов, ориентов, ветонов. Она проложила тропинку, по которой придут другие моруны — судя по всему, они стали намного сильнее — и начнут мстить за те зверства, что выпали на долю их сестёр. И рухнут стены.
— Маркиз Бархат, вы идите. Я вас догоню, — произнесла Малика и побрела к краю плато.
Остановилась наверху лестницы. Подняв воротник пальто, устремила взор на море. Драго и Мебо замерли сзади. Вилар потоптался и присоединился к Адэру.
Из замка, в окружении стражей и защитников, появился Иштар. Медленно пошёл через толпу. Ориенты плевали на каменные плиты и друг за другом поворачивались к нему спиной.
Иштар вдруг направился к Малике. Стражи закричали на него, защитники образовали живую стену.
— Пусть подойдёт, — разрешила Малика.
Ракшад приблизился.
— Всё плохо, Иштар?
Он усмехнулся:
— Могло быть и хуже.
— Мне жаль.
— Зато теперь я знаю, что такое — настоящая боль. Это ведь была твоя боль. Я угадал?
Малика слабо улыбнулась:
— Я не смогла удержать её в себе. Вот тебе и перепало. Мне жаль, Иштар, что так получилось.
— Я сам виноват. Я видел, что тебе плохо, и старался сделать ещё хуже.
— Ты даже не догадываешься, насколько мне плохо.
— Даже сейчас?
— За моей спиной стоит мой народ. Несколько дней назад у него появилась легенда под названием «Бэцель Иштар». Красивая легенда с красивым концом. Я не могу сказать им, что произошло со мной у тебя в комнате. Не могу сказать правду. А если даже скажу, мне никто не поверит. Я лишила их легенды. Я всё испортила. Я оставляю их с разбитыми чувствами.
Иштар заложил руки за спину:
— Почему ты так трепетно относишься к людям, которым ты не нужна?
— Они нужны мне.
— Не понимаю.
Малика оглянулась на Мебо и Драго:
— Иди, Иштар.
— Мы ещё увидимся?
— Думаю, нет. Мы всё сказали друг другу. Добавить нечего.
Иштар покачал головой:
— Зачем тебе нужен морской народ?
— Честно?
— Честно.
— Только не смейся, — попросила Малика.
— Поверь, мне сейчас не до смеха.
— Хочу жить ради кого-то.
— А никого больше нет.
Малика зябко поежилась:
— Иди, Иштар.
Он направился к своим надзирателям, но с полдороги вернулся:
— Ракшады ни перед кем не преклоняют колено.
— Я знаю, Иштар. Знаю. Уйди. Пожалуйста.
Он опустился на одно колено.
— Что ты делаешь, Иштар? — пробормотала Малика. Посмотрела на толпу, окаменевшую возле замка. Взглянула на Адэра. — Иштар! Сейчас же встань!
— Верни им легенду.
— Я ухожу!
— Перед тобой преклонил колено будущий хазир Ракшады. Ты не можешь взять и уйти.
Малика взволнованно потёрла ладони о грубую ткань пальто:
— К чему всё это?
— Ракшадский воин бэцель Иштар признает верховенство женщины. Потрясающая легенда. А главное, такой легенды ни у кого больше не будет.
Малика переступила с ноги на ногу.
— Они ждут, — прошептал Иштар. — Ну же! Кивни или улыбнись. Сделай хоть что-нибудь. Напиши продолжение истории.
— Продолжение.
— Конечно, продолжение. До конца истории ещё далеко.
Малика села Иштару на колено. Немного помедлив, обхватила рукой мощную шею:
— Если тебе неприятно — сам напросился.
— Теперь в моей стае два одиноких человека-волка, — сказал Иштар.
— Тогда я волчица.
— Хорошо. Пусть будет так. Но я точно знаю: Всевышний ошибся.
Они смотрели на низкое небо и зимнее море, на неподвижную шхуну и провисшую якорную цепь, на чаек, усеявших планширь. Они смотрели в будущее и впервые за долгие годы не чувствовали себя одинокими.
Часть 13
***
Порой замок превращался в гудящий улей. Приезжали советники с когортой помощников, вельможи с секретарями и прислугой, дворяне с семействами и без. В такие дни Малика не покидала свои комнаты. Встречала рассвет, глядя в окно. Бесцветные вечера и непроглядные ночи проводила, лёжа в постели и равнодушно глядя на огонь в камине. Трапезничала в личной гостиной, где из мебели до сих пор стояли только кушетка, кресло и письменный стол. Нет, письменный стол принесли позже. Когда? — она не помнила. А может, стол был, но затерялся в ненужных воспоминаниях. Иногда безнадёжное одиночество скрашивали Мун, Вилар или Ярис Ларе. Им временно разрешили ходить по правительственному этажу.
