— Идём, Малика. Идём, милая,— просипел Мун, ковыляя через площадь вместе со стражами и ориентами.
Иштар прохаживался возле разрушенного фонтана. Охранители мрачно наблюдали за ним, а он поддевал носком сапога обломки скульптур и хмурил брови. Вдруг вскинул голову и с решительным видом приблизился к Малике и Вилару:
— Мы с вами не знакомы. Хочу восполнить пробел.
Вилар повернулся к нему. Немного помедлив, кивнул:
— Маркиз Бархат. Советник Адэра Карро.
— Иштар Гарпи. Воин. Брат хазира Ракшады.
— Знаю. — Вилар обнял Малику. — Я тебя понесу.
Она недовольно повела плечами:
— Я пойду сама.
Опираясь на руку Вилара, Малика неуверенно ступала по заснеженным ступеням и скользким каменным плитам. Иштар шагал рядом с ней. Он что-то задумал, и это пугало её сильнее, чем приставание на шхуне. Малика оглянулась. Охранители шли на почтительном расстоянии. Для них, как и для ориентов, ракшад стал героем.
— Маркиз, — произнёс Иштар. — Если мне не изменяет память, мы с вами где-то встречались.
— Я вёз вас на побережье, — напомнил Вилар.
— Раньше.
— На суде.
Иштар изогнул губы в ядовитой усмешке:
— Ах да, на суде. Вы требовали выдать меня хазиру Ракшады.
— Это самое меньшее, что вы заслужили.
— Полгода назад я приказал убить эту женщину. Теперь, благодаря мне, вы держите её за руку. Игра судьбы.
— Я должен сказать вам спасибо? — спросил Вилар жёстко.
— Это самое меньшее, что я заслужил.
— Будь моя воля, вы бы давно болтались на шесте где-нибудь посреди пустыни. А вам доверили жизни людей.
— Вас возмутило решение правителя? — поинтересовался Иштар.
— Маркиз, не отвечайте, — прошептала Малика.
— Мне не понравилось решение Малики сесть на шхуну, — откликнулся Вилар.
— Не задавались вопросом, почему она так решила?
— Иштар, прекрати, — попросила Малика.
Он метнул взгляд на Вилара поверх её головы:
— Своевольная женщина.
— Не вам судить.
— Хватит! — повысила голос Малика. — Не надо делать вид, будто меня здесь нет.
— Почему — не мне? — спросил Иштар. — Это приключение нас сблизило.
Вилар усмехнулся:
— Опуститесь на землю.
— Если вы не обратили внимания, на ней моя куртка и мои штаны.
— Иштар! Хватит! — вскричала Малика.
— Вы моральный урод, Иштар Гарпи, — произнёс Вилар спокойным тоном. — И кроме омерзения никаких чувств у меня не вызываете.
Иштар наклонился к Малике:
— Это не он ставил метки. — И направил шаги к замку, имеющему форму полукольца.
В холле царило сущее столпотворение. Забыв о двадцатилетней вражде, ориенты смешались с ветонами. Несмотря на разногласия, защитники стояли вперемешку со стражами. За истёкшие сутки имя Иштара не сходило с уст сотен человек. Рассказы о его отваге кочевали из комнаты в комнату, из зала в зал, обрастая новыми подробностями. И теперь те, кому не посчастливилось побывать рядом с непревзойдённым воином и лоцманом, горели желанием посмотреть на него хоть одним глазком.
Иштар разительно отличался от обитателей замка ростом, телосложением и оттенком кожи. Он был похож на пришельца из иного мира. Он, совершенное дитя Лунной Тверди, шёл через толпу, как корабль по блёклому морю. Ориенты притрагивались к его плечам, покрытым татуировками, и произносили: «Бэцель Иштар».
Он оглянулся на идущую сзади Малику:
— Что они говорят?
— Парус Иштар, — ответила она и высвободила ладонь из руки Вилара.
На лестнице в конце холла стоял Адэр, такой близкий и такой далёкий, родной и чужой. Кофта стального цвета и узкие серые штаны, заправленные в сапоги на шнуровке, подчёркивали фигуру, в которой — по сравнению с фигурой Иштара — всего было в меру: в меру узкие бёдра, в меру крепкие ноги и в меру мускулистая грудь. Придерживая моранду за ошейник, Адэр беседовал с бывшим командиром защитников Эшем, поглядывал на Иштара и не замечал Малику. Её никто не замечал: ни советники, ни те, с кем она провела несколько дней на шхуне. Один Парень не сводил с Малики кровавого взгляда.
Понимая, что сейчас она дойдёт до лестницы и окажется в центре внимания, Малика замедлили шаг. Захотелось затеряться среди толпы, раствориться, исчезнуть, чтобы Адэр не увидел её мятых широких штанов и грязной бесформенной куртки с подвёрнутыми рукавами. Не увидел её спутанных волос, истощённого лица и исхудалых рук с обломанными ногтями. Не рассмотрел влажного жаждущего блеска в её глазах.
