— Можно я поговорю с вашей дочкой? — спросил Адэр.
— Чего ж нельзя? — ответила Тася. — Аля! Подойди! С тобой господин хочет поговорить.
Аля подбежала к Адэру, вытянулась по стойке «смирно».
— Здравствуй, Аля!
Девочка кивнула.
— Кушать хочешь?
Аля посмотрела на мать.
— Она недавно ела.
Худенькие плечи поникли. Качнув косичками-карандашами, к груди склонилась голова. Аля поплелась обратно к креслу.
С отвратительным чувством, будто лично шлёпнул по детской руке, тянувшейся к тарелке, Адэр откинулся на спинку стула. Он никогда не видел таких восторженных глаз, устремлённых на еду.
Анатан поднял кружку:
— Гостям первый тост.
— Ты сказал, что сегодня праздник, — проговорил Адэр.
— Так и есть.
— Какой же праздник без детей?
Хозяева переглянулись.
— Пол! — крикнул Анатан. — Тащи стул и тарелку.
Тася усадила дочку к себе на колени.
Потягивая вино, Адэр наблюдал за детьми. Он не подозревал, что с таким аппетитом можно есть обычную колбасу с чёрным хлебом. В памяти ещё были свежи воспоминания, как с десяток нянек лезли из кожи вон, уговаривая его племянниц попробовать то или иное изысканное блюдо.
— Настоящее лакомство, — смущённо проговорила Тася, вытирая мордашку Али полотенцем. — С колбасой у нас беда. Мясо подорожало, второй раз за месяц. Стоит целых пять моров. А колбаса и того дороже. Анатан на этой неделе получил три мора. Тут уж не до лакомств. И с мукой начались перебои. И с молоком. Если картошка с капустой не уродит, вообще будет горе. Сейчас ещё ничего, держимся. Даже на зиму денежку откладываем. Зимой-то Анатан ничего не приносит. — Вздохнув, направила на Адэра тусклый взор. — Почему ничего не кушаете?
— Я не голоден.
— А вино пьёте.
Адэр сделал глоток. Что сказать ей? Что жалеет о потерянном времени и попусту растраченных силах и вином тушит злость?
— Вы не здешний. Какой-то вы другой. И смотрите по-другому, и всё молчите.
— Чего прицепилась к человеку? — напал Анатан на жену. — Устал человек. Не видишь?
— Я приехал из Тезара.
— Из Тезара? — переспросила Тася. — Вон оно как.
— Чему удивляешься? — проговорил Анатан. — Правитель из Тезара, вот и людей своих позвал. Наши-то работать не хотят. В потолок плюют либо перед чужими правителями выслуживаются.
— Не все, — возразила Тася. — Маркиз Ларе в потолок не плюёт.
— Маркиз Ларе — доктор, — пояснил Анатан. — Его имение за Горным прииском, на меже Бездольного Узла и Нижнего Дола.
— От нас, правда, далековато, — произнесла Тася, — но если кто заболел — сразу к нему. Никому не отказывает. И к нам приезжает. Детишек осматривает, стариков. Говорят, он сам придумывает лекарства.
Адэр вновь поймал на себе пристальный взгляд Анатана:
— Почему ты на меня так смотришь?
Анатан почесал мизинцем затылок:
— Вам никто не говорил, что вы похожи на Великого?
Сколько же потребовалось усилий, чтобы смех прозвучал непринуждённо и искренне.
— Я серьёзно, — сказал Анатан.
Адэр допил вино:
— Ты видел Великого?
Анатан приблизился к трюмо, вытащил из-за рамы снимок, положил перед Адэром:
— Это привёз наш командир стражей. Он семнадцать лет служил в Тезаре.
Адэр взял фотографию. Тронный зал. Толпа дворян. На престоле Великий. И он, пятнадцатилетний престолонаследник Тезара, преклоняет перед отцом колено. На снимке запечатлён момент перед началом одной из самых важных церемоний в его жизни.
По традиции, принятой родоначальником династии Карро, когда наследнику исполняется пятнадцать лет, король клянётся передать престол сыну. В руки подростка вкладывают скипетр, над головой держат корону. И наследник приносит ответную клятву принять престол.
От всколыхнувшихся воспоминаний запершило в горле. Адэр подвинул кружку к Анатану:
— Наливай. — Сделав пару глотков, спросил: — Сильно похож?
— Как по мне, так не сильно, — протяжно, словно сомневаясь, ответил Анатан. — Он старый, а вы молодой.
Адэр закрыл фотографию ладонью:
— Что ты знаешь о заброшенных приисках?
— Сейчас карту принесу, — сказал Анатан и вышел из комнаты.
Тася понесла дочку в спальню. Пол забегал, убирая со стола посуду.
— Я забыл в бане одежду. Иди, принеси, — прошептал Адэр Малике.
— Я постирала её и повесила сушиться.
