— Копаем до подземных вод, промываем каждую песчинку, копаем дальше. Вот и вся наша работа, — говорил Анатан, подталкивая к Адэру очередную пачку. — Мне бы машины… С черпаком, вокруг колёс гусеницы. Едут везде, что по грязи, что по камням. И машину рабочих возить. До посёлка семь миль, и всё пешком. Туда-сюда и четверть жизни в дороге.
Просматривая документы, Адэр усмехнулся:
— Где топливо возьмёшь?
— А вы где берёте?
— Мне из Ларжетая привозят.
— Из столицы, значит. А в Ларжетай откуда привозят?
— Из Тезара.
Анатан присел на край стола:
— А мы ведь в Ларжетай по топливо не ездим, и в Тезар не ездим. Я как-то разведку проводил, колодцы копал. Вытягиваю из одного колодца ведро, а вода горючим пахнет.
Адэр оторвал взгляд от бумаг:
— Горючим, говоришь?
— Ну да. Раз написал наместнику, два. Молчок! А тут умельцы нашлись, из этой воды топливо гонят. Правда, это топливо доброго слова не стоит. Мопеды трещат, дымом плюются. Но едут!
— Далеко этот колодец?
— А я вам на карте покажу, — сказал Анатан и достал из стола карту.
За разговорами незаметно пролетел день, за окном потянулась вереница рабочих.
— Дневная смена? — спросила Малика.
— Мы ночью не работаем, — ответил Анатан, пряча документы в сейф. — Вокруг ады. В потёмках в нору нырнёшь — никакая трещотка не поможет. И в темноте много не намоешь.
Адэр посмотрел в блокнот:
— У тебя рабочих гораздо больше, чем на других приисках, а объём добычи скачет.
— На моём объекте самый тяжёлый труд. Попробуй-ка, вгрызись в глину и камни, дойди до месторождения, и всё вручную. Представляете, сколько рук надо? Да вы сами всё видели. А насчёт добычи… Пока роем — пусто, начинаем мыть — густо, мороз ударил — взрываем, оттаяло — вновь начинаем рыть.
— Чем взрываете? — спросил Адэр.
— Динамитом. Чем же ещё? — пожал плечами Анатан. — Раньше со взрывчаткой было легче. Теперь взрывной завод, мы так его называем, только в Тезаре. Бумажной волокиты выше крыши. И пока до нас очередь дойдёт… Порой неделями ждём, а пока ждём — роем. Да что я вам рассказываю, вы и сами знаете.
Адэр покачал головой. Много лет назад государства Краеугольных Земель разделились на два лагеря: «Мир без насилия» и отвергнутые страны. В «Мире без насилия» запретили оружие и отменили смертную казнь, с преступностью и прочими противозаконными действиями стали бороться ненасильственными методами. После этих и многих других программ, направленных на сохранение человеческой жизни, Тезар стал монополистом по производству взрывчатых веществ, которые использовались только в мирных целях.
Адэр родился и вырос в «Мире без насилия», основоположником которого был его отец. И не надо сейчас стоять перед ним и сетовать, что взрывчатку не продают на каждом углу.
— Как насчёт воровства?
Анатан посмотрел на Адэра с удивлением:
— Какого воровства?
— При обыске рабочих камни находили?
— Что вы такое говорите? Мы никого не обыскиваем.
Адэр нахмурился:
— Рабочие воруют, а ты потворствуешь.
— Бог с вами! Куда им с камнями бежать? Разве что в Ларжетай, и продать их за бесценок. Во-первых, дорога туда и обратно дороже обойдётся. Во-вторых, без разрешения командира стражей из посёлка никто не выходит. А командир у нас, знаете, какой? Кулачище что мои два кулака. Если даст кому понюхать, мало не покажется.
Адэр и Малика вышли на крыльцо конторы. Серые сумерки накрыли сизым пологом горы на горизонте. Груды камней и кучи глины казались чёрными. Остывший воздух потяжелел от влаги, и чётко чувствовался запах мокрых деревянных ступеней. На вышке, вонзившейся острой крышей, словно копьём, в низкое небо, засветился огонёк.
Скрипнула дверь, в замке проскрежетал ключ.
— Заночуете у меня, — сказал Анатан, спустившись с крыльца. — Постоялый двор у нас так себе, и кормят там неважно.
Надел на запястье шнур с деревянными пластинками и пошёл между отвалов, освещая тропинку фонарём.
***
На пороге дома их встретила Тася, жена Анатана.
— Я хотела предупредить вас о собаках, а вы — фьють! — проговорила она, заведя гостей в просторную комнату.
— Ваша дочка предупредила, — сказал Адэр и оглянулся. Анатан вошёл во двор вместе с ними и словно испарился.
