В двух десятках шагов от берега морские всадники ускорили полет над волнами, круто свернули. Мрак ругался: их стремительно несло прямо на скалы! Он успел увидеть смеющиеся морды, задержал дыхание, изготовившись к удару и быстрой смерти, но черепаху внесло в узкую щель между каменными стенами, она пропахала крупнозернистый песок, замерла, вкопавшись до середины панциря.
Таргитая и Лиску смахнуло как ветром. Мрак слетел словно брошенная рукой велета глыба. Олег упал ближе всех.
— Как точно!
— Промахнулись, дурни, — проворчал Мрак.
Земля скакала под ним, словно черепаху все еще несло по волнам. Секира и мешки были разбросаны, волны подбирались к ним.
Черепаха с трудом зашевелилась, выкопалась из песчаной ямы, заковыляла к морю. Она тоже пошатывалась, ползла зигзагами. Мрак заорал, заметив наконец на панцире чудом застрявший мешок Лиски, догнал. Черепаха торопливо уходила, Мрак спрыгнул в воду, вышел облепленный пеной. В глазах было удивление:
— Пожалуй, мне тоже пора в ведуны! Как вовремя я заставил нашего лодыря подудеть!
— Думаешь, те пришли ради игры Тарха? — спросил Олег лязгая зубами.
— А чего же еще?
— Не знаю, — ответил Олег с сомнением. — Тогда они должны были бы утопить нас еще быстрее.
— Но не утопили же! — воскликнула Лиска с негодованием. Она присела на корточки: то ли удерживала остатки тепла, то ли еще чего. — Наоборот донесли, как ветер!
— Не вынесли визга? — наморщил лоб Олег. — Или не хотели, чтобы дудка поганила их чистое дно?
Мрак уже настороженно осматривал окрестности, замечал взлетевших ворон на далеком дереве, подозрительно измерил взглядом старый след от колес.
— Я верю тому, что зрю. У Тарха — дудка волшебная. Нашему дурню еще научиться бы пользоваться!
Тарх, вконец задубевший, прыгал, хлопал в ладони, бил нога о ногу. Губы были лиловые, он жалобно улыбался, не в силах даже оправдываться.
— Соберите на костер, — велел Мрак. — Только не на виду, вон там скалы. А я малость промнусь.
Он ударился оземь, метнулся к лесу черным волком с прилипшей шерстью. Таргитай подобрал его одежду и секиру, втайне надеясь, что дрова для костра соберут Олег с Лиской: замерзли, если уединятся — согреются, заодно нагребут и дров или хотя бы наломают.
Олег огляделся, сказал сиплым от холода голосом:
— Тарх, мы с Лиской наберем хвороста, а ты отдыхай… Только сложи из камней стенку с трех сторон, чтобы огня не увидели!
Таргитай застонал, с мукой взялся таскать камни и громоздить друг на друга. Когда вымостил одну стенку по пояс, от него уже валил пар. Олег и Лиска вернулись с двумя вязанками, когда Таргитай, сухой и пышущий жаром, несмотря на пронизывающий холод, заканчивал третью стенку. Два плоских камня ребрами кверху уже лежали внутри круга.
— Сам таскал? — удивился Олег. — Я читал, один дударь игрой на дудке заставил глыбы всползать друг на дружку, будто черепахи весной. Так и построил стены, которые даже демоны не могли разрушить!
— Ты мог бы колдовством возвести, — отпарировал Таргитай. — Тебе что: дунул-плюнул, вот и все.
Мрак приволок косулю. Пока натягивал оледеневшую одежду, косулю освежевали, тонкие ломти мяса бросили на раскаленные камни. Мелкие кусочки нетерпеливый Таргитай наколол на прутики, жарил над огнем, жадно ел — пропахшие дымом, истекающие соком.
— Жрешь, как кабан, — сказал ему Мрак осуждающе. — У певца должен быть пустой желудок. Лучше поет.
— У певца должна быть пустая голова, — возразил Олег. — Для резонанса.
— У певца должно быть доброе сердце, — заспорила Лиска.
— И крепкое сердце, — согласился Мрак. — Голос как у быка, и обязательно — быстрые ноги!
Они торопливо уходили от побережья, когда все четверо услышали мощные хлопки по воздуху. Мрак буркнул, видя обращенные к нему встревоженные лица:
