— Черепаху мы покормим, — возразил Мрак. — Мы ей скормим волхва, что колдовать не умеет. Там, на берегу.
— Ежели доплывем.
Лиска выпустила одну за другой две стрелы. Еще один свалился в воду, окрасив белую пену, остальные кружили на расстоянии, верещали, потрясали острогами. Самые смелые приближались на расстояние броска, один даже метнул, но в груди появилось белое перо раньше, чем острога выскользнула из руки.
— Сейчас пойдут на приступ, — сказал вдруг Олег. — Я понял их язык.
Мрак оставил Лиску, она торопливо спрятала лук и обнажила меч. Мрак взял в обе руки секиру, сказал сварливо:
— Тарх, Олег!.. Держите нас, а то свалимся. Мы с Лиской подеремся за четверых.
— Добро, — согласился Таргитай с облегчением. Подумав, добавил: — А кто нас самих держать будет?
Морские люди ходили кругами, к ним присоединялись все новые. Когда их оказалось около двух десятков, все разом повернули рыб и, вспенивая воду, с бешеной скоростью понеслись на черепаху. Мрак поднял секиру.
— С кем только не дрался…
Нападавшие обрушились со всех сторон, навстречу заблистали секира и Меч, а Олег бешено бил Жезлом как простой дубиной. Вода окрасилась кровью, рыбы тут же уходили на глубину, а тела оглушенных и убитых погружались медленно. Уцелевшие отпрянули, посовещались, внезапно повернули рыб-тюленей, исчезли так же неожиданно, как и появились.
— Пеньки трухлявые, — выругался Мрак. — Если бы разом с одной стороны, нас бы опрокинули вместе с черепахой!
— Молчи, — прошипел Олег. — В море далеко слышно.
Он зажимал длинную царапину на предплечье, а Таргитай неумело выпутывал сломанное острие остроги. Черепаха ползла еще медленнее, над водой торчала лишь верхушка панциря. Мрак уже прикидывал, как бы пришпорить: ножом или стрелой, но над водой высовывалась лишь вершина панциря, а нырнуть — сразу задубеть и пойти камнем на дно.
— Брось, — не вытерпел он. — Чешешься, как пес шелудивый! Сыграй лучше.
— На дуде? — удивился Таргитай.
— На чем же еще? Все одно скоро сгинем, у меня ноги отнялись. Я привык умирать под музыку.
Таргитай лишь с третьей попытки выудил сопилку. Задубевшие пальцы не слушались, а когда поднес ее к синим губам, из дудочки раздался сиплый вой, похожий на лай простуженного пса. Мрак смотрел угрюмо, Олег и Лиска молчали, не понимали пристрастия оборотня к таргитаевскому дудению.
Продрогший и закоченевший Таргитай сумел все-таки заставить пальцы передвигаться с дырочки на дырочку, выводить рулады — не самые сложные, но все же лицо Мрака смягчилось, он полузакрыл глаза, слушал.
Таргитай не сыграл и двух песен, когда Лиска ткнула пальчиком в морскую даль.
— Опять!
Прямо на них снова неслись, бешено прыгая по волнам, морские люди. На этот раз около сотни. Мрак молча взял в руки секиру, а Таргитай спрятал дудочку и потащил из ножен Меч.
Морские люди заходили вокруг черепахи, что-то показывали знаками. Олег догадался первым.
— Приглашают пересесть. Ну, даже Таргитай не настолько…
Никто не двинулся, оружие холодно блистало наготове. Морские люди посоветовались, один провалился под волны, а когда вынырнул, в руках был моток веревок.
Мрак поймал брошенный ему конец, поколебался, затем закрепил за выступ, придавил сапогом. Если что не так, всего лишь сдвинет подошву. Олег следил с беспокойством.
— Ты хоть что-то понял?.. Я — ничего.
— Я тоже, — ответил Мрак хладнокровно. — Когда много думаешь — много ошибок.
Всадники ухватились за веревку, растянулись по всей длине. Черепаха втянула голову и убрала под панцирь лапы. За веревку цеплялись все новые всадники, она натянулась и дрожала, как тетива перед боем. Черепаха сперва бороздила волны, как полянская соха, потом уже летела, прыгая с волны на волну, будто брошенный плоский камень.
Ветер стал пронизывающим, едва не сбрасывал с панциря. Все цеплялись друг за друга, за выступы. Ветер свистел и ревел, мокрая одежда высыхала и тут же промокала от брызг. За морскими всадниками тянулся бурлящий след пены.
— Терпите, — прохрипел Мрак, в голосе была мука. — Прут к берегу, а там увидим.
Лиска стучала зубами, едва не откусывая Таргитаю ухо. Морские кони били хвостами с такой мощью, что за каждым оставался взбитый кружевной след пены. Они почти летели над волнами, едва касаясь гребешков.
