Трое против Колдовского Мира - страница 84

— Обычаи теперь никого не спасут, — возразил я и осторожно вернулся к своим расспросам. — А в какую сторону поехал Динзиль? Ты же знаешь меня, Килан, — разве стал бы я нагонять на тебя тоску, если бы не был уверен: нам троим грозит какая-то опасность.

Он посмотрел мне в глаза, как до этого — Дагона, и мы перешли на мысленный контакт.

— Я надеюсь, ты мне веришь, Кемок?

— Но ведь ты мне — не веришь?

— Верю и буду настороже, когда он вернется. Но вот что я скажу тебе, брат, — не пытайся настроить против него сестру, этим ты только оттолкнешь ее.

Я стиснул кулаки, и негнущиеся пальцы побелели.

— Так вот значит как… — это был не вопрос, а утверждение.

— Она не скрывает своего расположения к нему. Разубеждать ее бесполезно — ты восстановишь ее не против него, а против себя. Она очень… изменилась.

Килан тоже был растерян и сбит с толку, хотя и не испытал такой боли, как я час назад, когда Каттея закрыла от меня свои мысли.

— Она незамужняя девушка. Мы же знали, что рано или поздно она посмотрит на какого-нибудь мужчину так, как никогда не смотрела на нас. И мы были к этому готовы… Но этот человек — нет! — я словно произнес клятву, и Килан это понял.

Он медленно покачал головой:

— Здесь мы не властны. Все видят в нем достойного человека, и он ей нравится — это и слепой заметит. Твою неприязнь и она, и другие расценят как ревность. Нужно иметь доказательства.

Он был прав, но иногда слушать правду слишком тяжело. Так было и сейчас.

— Трудно поверить, что ты вызвал кого-то из Великих, и тебе ответили. Нам всегда говорили, что на это способны только посвященные. Ни один мужчина в Эсткарпе никогда не ступал на эту стезю, и Каттее трудно принять такое. Как же тебе это удалось?

— Я действительно не знаю. Эфутур крикнул, что нас хотят взять в три круга, и мы поскакали, чтобы успеть прорваться.

Я рассказал о словах, принявших вид огненных стрел, и о сокрушительном грохоте, разметавшем всех.

— Когда наша мать давала нам имена, она просила для тебя мудрости, — сказал Килан задумчиво. — Похоже, ты действительно знаешь нечто такое…

Я вздохнул:

— Между знанием и мудростью громадная разница, брат. Не путай одно с другим. Я воспользовался знанием и не подумал о последствиях. Конечно, это был глупый поступок…

— Не совсем. Ведь это спасло вас, разве нет? И Дагона права, теперь мы знаем, что некие силы не ушли отсюда, а все еще действуют. — Он вытянул перед собой руки, задумчиво разглядывая их. — Большую часть жизни я воевал, но всегда — мечом. Теперь другая война, но я не колдун, и вся моя сила по-прежнему в моих руках, в моем теле, и ни к какой другой я не прибегну.

— И я отныне — тоже!

Он покачал головой:

— Не зарекайся, Кемок. Мы не в силах заглянуть в будущее и вряд ли захотели бы, если б могли, — ведь мы не властны изменить то, чему суждено случиться. Ты сделаешь то, что тебе выпадет, и я тоже, и любой в Эскоре. Мы будем идти к победе или поражению, и каждый сыграет в этом свою собственную, предопределенную ему роль.

Я прервал его невеселые рассуждения:

— Ты же говорил как-то, что тебе приснилось, будто на этой земле снова мир и здесь юсе ли лея наш народ, разве не помнишь?

— Сны обычно расходятся с явью. Ты ведь видел ужасный сон прошлой ночью?

— Тебе Каттея рассказала?

— Да. Она’считает, что этот сон наслала какая-то темная сила, которая пытается на тебя повлиять.

— И ты так думаешь?

Килан встал:

— Возможно, вы оба правы: это и предзнаменование, и происки какой-то враждебной силы. В этом краю надо держать ухо востро и быть готовым ко всему…

А назавтра с рассветом мы опять отправились в путь — мы с Киланом, Годгар и Хорван, трое людей Эфутура и Дагона. Мы выехали в сторону западных гор встречать тех, кто шел к нам из Эсткарпа. Над головами у нас кружили фланнаны и птицы, служившие Дагоне гонцами и разведчиками; по их сообщениям, вокруг было неспокойно. На возвышенных местах мы видели наблюдателей — некоторые казались людьми, другие — чудовищами. Был ли то враг, готовящийся к удару, или только глаза и уши более мощного противника — этого мы не знали.

Подозрительные места мы миновали в обход. Когда возле реки нам встретился небольшой лесок, Дагона, остановившись лицом к нему, поднесла два расставленных пальца к губам и плюнула через них направо и налево. Мне этот лесок показался самым обычным; не хуже и не лучше любой рощицы в Долине, и вид его не вызвал никакой тревоги. «Сколько же всевозможных ловушек подстерегает в Эскоре несведущих и неосторожных», — подумал я.