Трое против Колдовского Мира - страница 176

Было уже тепло настолько, что мы впервые за много времени смогли, наконец, расстегнуть плащи, откинуть капюшоны, а немного погодя и совсем раздеться: мужчины и женщины племени шли голые по пояс, а на мне осталась только туника, влажная от пота, неприятно прилипавшая к телу.

Мы двигались вдоль реки, и если бы не пар, который стлался над ней, я бы непременно попила, потому что в горле совсем пересохло — от влажного зноя ужасно хотелось пить. Но вода была горячей, вероятно, она текла из какого-нибудь кипящего источника, и наверное поэтому долина, куда мы пришли, была уголком вечного лета.

Наше продвижение постепенно замедлялось, и не только потому, что отсутствие снега мешало нормальному ходу саней. Айфенг часто останавливался, чтобы посоветоваться с Юттой. Несмотря на то, что кочевники стремились именно сюда, здесь, по-видимому, могла таиться большая опасность для них. Ютта, поколдовав, давала знать, что можно безбоязненно двигаться дальше; так мы пришли туда, где должны были разбить лагерь на долгое время.

Повсюду виднелись следы старых костров, а расстояние между беловатыми деревьями было достаточным, чтобы поставить шатры; к тому же, своеобразная стена из беспорядочно нагроможденных камней служила дополнительной защитой на случай опасности. И вапсалы принялись спешно устраивать постоянное поселение.

Стены жилищ были укреплены снаружи завалами камней, так что из-под них едва виднелись только меховые верхушки. Впрочем, здесь, в этой теплой, насыщенной мягкими испарениями долине, в подобной защите не было такой необходимости, как в снежной пустыне, через которую мы пришли сюда.

Бесчисленные бассейны и горячие источники в изобилии снабжали нас водой, которую не нужно было кипятить. И оставшись, наконец, одни в нашем шатре, мы вымылись, что было для меня ни с чем не сравнимым и почти забытым наслаждением.

Из ярко раскрашенных сундуков Висма достала для всех нас чистую одежду, и теперь я была одета как все женщины племени — в штаны с вышитыми узорами, и подпоясана широким ремнем, украшенным драгоценными камнями, а на шее появились многочисленные ожерелья. Она хотела разрисовать мою грудь наподобие своей, но я отрицательно покачала головой. Позже я узнала от Ютты, что поступила совершенно правильно, потому что девушка не разукрашивает себя подобным образом до тех пор, пока не захочет допустить к себе воина, и, согласись я на предложение Висмы, я бы невольно сделала приглашение мужчинам племени.

Однако мне некогда было углубляться во все тонкости обычаев вапсалов, потому что Ютта, наконец, взялась за мое обучение как следует, и у меня едва оставалось время на сон и еду. Я очень уставала и похудела, и если бы никогда прежде не сталкивалась с дисциплиной, царящей у колдуний, то, наверное, просто сломалась бы от перенапряжения. В то же время мне казалось, что Ютта чувствует себя превосходно и вовсе не страдает так, как я.

Все, чему она учила меня, были те самые приемы, которые она использовала во благо клала. Нередко в последние дни она призывала меня помочь тем, кто приходил к ней, и хотя она всегда была рядом, наблюдая за моими действиями, но не вмешивалась, позволяя мне творить мои собственные заклинания. На удивление, обитатели поселка не отвергали мою помощь и не обижались на то, что вместо всемогущей Ютты ими занимается всего лишь ученица. Впрочем, возможно, именно ее присутствие заставляло их доверять мне.

Я выучила заклинания, исцеляющие больных, и те, которые необходимы для удачной охоты. Но до сих пор она не посвящала меня в дар предвидения, и я начала подозревать, что она не делает этого намеренно, не желая дать мне возможность связаться с кем-нибудь из моих близких, а это и впрямь легко было сделать, поскольку способы предвидения и мысленного поиска на большом расстоянии в значительной степени похожи.

Словом, борьба за мои собственные интересы была крайне затруднена; туман, застилавший в памяти мои последние дни с Динзилем, наконец, рассеялся, и мне стало ясно, что я злоупотребила Даром и, может быть, никогда уже больше не смогу восстановить его. Я вспомнила с дрожью в сердце и с ощущением острой вины, что Кемок сказал мне, как, будучи полностью во власти Тьмы, я использовала свое призвание, пытаясь заставить Килана изменить Зеленой Долине. Ничего удивительного, что Дар у меня отнят. Ведь в саму его природу заложено это; если им злоупотреблять, использовать для недобрых целей, он может быть отнят, а если и восстановлен потом, то не в полной мере.