На несколько Мукеш потерял самообладание, но глядя на безучастного к чужой смерти Чаухана, быстро взял себя в руки и продолжил командовать боем. Он два раза взмахнул белым флажком, и оставшаяся часть пехотинцев, ожидавшая своего часа за кустарником, тут же рванулась в бой под грохот незнающих устали барабанщиков. Ряды кшатриев Ратхора дрогнули и попятились под натиском свежей партии воинов Чаухана. Сколько воинов полегло на поле — известно только кружащим над полем коршунам — добровольным чистильщикам долин и полей от падали.
«Гони Ратхора дальше» — снова услышал внутренний голос военачальник, продолжил наблюдать за действиями нападающих и увидел, как Джайганда Ратхор спустился со слона и пересел в колесницу. Его глашатый протрубил отход. Джайганда повернул остатки армии вспять, пытаясь добраться до приграничной крепости и закрепиться в ней. Но не тут-то было.
— Погоним его обратно, — предложил Мукеш Чаухану.
— Несомненно! — встрепенулся Чаухан, обрадовавшись, что сможет, хотя бы порезвиться, играя в догонялки.
Военачальник с махараджей тоже пересели в колесницы и вместе с Тохаром Гати и конниками теснили неприятеля в сторону границы, постепенно добивая захватчиков сзади. Чаухан так и не смог достать Ратхора. Раджа улепётывал впереди жалкого остатка войска — бежал, минуя крепость, из которой другая гана Притхвираджа уже успела выбить нежданных гостей.
К вечеру уставшие от напряжения Мукеш с Чауханом и их воины возвратились в долину.
— Повелитель, мы хорошо потрепали Ратхора! Не правда ли?
— Да, мой преданный воин. И ты достоин очередной награды. Но прежде, чем зайдет солнце, мы поблагодарим Сканде — бога войны, и поклонимся его отцу — Шиве за победу. А сейчас прикажи погонщикам, чтобы слоны подобрали раненых, а пехота привела в город здоровых пленных и допросила их.
— Слушаюсь, мой повелитель.
Мукеш отдал нужные распоряжения, отправил гонца с радостной вестью в город и продолжил путь во главе свиты Притхвираджа.
* * *
Пролетела половина дня, а воины в город все не возвращались. Только к вечеру послышался долгожданный звук рога гонца. Протихара открыли мощные деревянные ворота — самые главные из тринадцати крепостных ворот, расположенные между центральных башен городской стены города и пропустили кшатрия — гонца, поскакавшего к центральному храму с радостной вестью. По дороге он без устали кричал: — «Победа! Победа!» Счастливые жители выбегали на улицы. Радостная весть моментально разнеслась по всему городу. Люди, успевшие выстроиться вдоль обочины, встречали победителей восторженными криками, подбрасывая в воздух цветки священного лотоса…
…Наконец, свита во главе с раджей добралась до дворца и остановилась у входа, огласив своё возвращение победными звуками медных труб. Притхвирадж высоко вознес над собой прикрепленное к древку копья алое знамя раджпутов и проехал через ворота в город.
«Сколько осталось править Чаухану?» — рассуждал сам с собой Мукеш, проезжая мимо ликующих горожан. «Представители разных кланов, рожденные от одних предков, постоянно воюют между собой, княжества их разрозненны и уязвимы. Скоро, очень скоро султан снова попытается вторгнуться на земли Раджастана. Но как я могу предотвратить нашествие, не будучи раджей, пока не понимаю…».
— Мукеш, прикажи отвести пленных в крепостную башню. Их следует тщательно охранять до завтрашнего дня, — распорядился Притхвираджа.
Военачальник невольно отвлекся от тревожных мыслей и спросил:
— Что вы хотите сделать с ними, мой повелитель?
— Сначала я хочу подумать… Явишься в мои покои завтра утром.
Мукеш поклонился радже и направил коня в сторону собственного дома…
…Услышав победные звуки труб, Алина поспешила домой и, как положено супруге военачальника-раджпута, принарядилась в пестрое шелковое сари, украшенное золотыми узорами, взяла в руки охапку розовых лотосов и вышла встречать мужа за настежь распахнутые ворота.
Потный заляпанный кровью и грязью Мукеш соскочил с коня, сбросил на землю доспехи и подошел к ней.
Радостно вскрикнув:
— Ты вернулся! — она подалась ему навстречу и прижалась к груди.
