Между тем автобус уже вез нас обратно в Луксор, где после обеда мы должны были отправиться в «Савой» и устроить там засаду. И мне предстояло еще как-то объяснять друзьям, что мы не должны хватать Бастшери, не должны останавливать ее путь по векам и странам, и совсем уж некрасиво выпытывать у нее секрет клада Рамсеса Второго.
Патио в «Савойе» и впрямь оказалось чудесным. Посередине располагался бассейн размером где-то около десяти метров в ширину и пятнадцати в длину, может, чуть поменьше. Рядом с бассейном находился бар со множеством напитков, по левую сторону от бара вдоль кромки бассейна столики под зонтами и пластмассовые кресла, а по правую — лежаки, застеленные мягкими оранжевыми матрацами.
Узнав в «Савойе», что госпожа Галал еще не приехала, мы купили за четыре доллара четыре билета и отправились купаться, загорать и пить пиво. Вода в бассейне оказалась лучше, чем в здешнем Ниле, без топливных пятен. К тому же, здесь можно было не опасаться, что со дна вылезет крокодил-перестарок. Кроме нас здесь наслаждались жизнью всего несколько человек. Белокурый ариец атлетического сложения отдыхал в компании своей столь же белокурой возлюбленной. Они оба так и светились любовью друг к другу, то и дело краем глаза я замечал у них нежнейшие ласки, взгляды, касания. Потом она бросалась в воды бассейна — маленькая, юркая и сильная рыбка, а он, утолившись зрелищем ее купания, тоже бросался в воду — мощный, крупный, торпедовидный дельфин. Некрасивая англичанка, накупавшись, закуривала сигарету и садилась писать что-то за столик под тентом, любуясь, как плавают в бассейне влюбленные немцы. Должно быть, она писала детектив: «Войдя во дворик гостиницы, инспектор Браунинг сразу оценил обстановку — белокурый ариец атлетического сложения отдыхал в компании своей столь же белокурой возлюбленной, которая наверняка не догадывалась, с каким патологически преступным типом свела ее богиня любви Афродита…» Подруга этой сочинительницы была, напротив, весьма сексапильной, и Николка, невзирая на свою влюбленность в киевлянку Ларису, не преминул поплавать с ней, поулыбаться и раздобыть даже какие-то сведения:
— Канадки, — сказал он, вернувшись из бассейна и бросаясь плашмя на мягкую подстилку лежака. — Мы могли бы ухлестнуть за ними, учитывая твои познания в английском.
— А как же твоя Сильва? — усмехнулся я.
— Сильва! До Сильвы еще доехать надо. Не дай Бог, ее кто-нибудь из гарных хлопцив охмурит. Да я просто так про этих канадок. Тем более, что вторая — не фонтан. Представь себе, ее зовут Джон. Разве могут женщину звать Джон?
— У них все может быть. Свободный мир.
— А может, они — того?..
— И это может быть. Вторую-то, красотку, как зовут?
— Не то Энди, не то Энджи. Возьми да уточни.
Вместо завязывания еще одного знакомства, с этими канадками, я отправился к портье. Госпожа Галал пока еще не приехала. Я вернулся в патио, с разбегу нырнул в бассейн, проплыл под водой в один конец, развернулся и, не выныривая, еще раз пересек чудесную лужу. Когда я вынырнул, то не поверил своим глазам. На бортике бассейна стоял Бабенко и хлопал мне в ладоши. Остальная писательская братия наполняла своей дружной массой внутренний дворик гостиницы «Савой». Они что, тоже охотятся на Бастшери?
Вылезая из воды, я застал разговор Бабенко с Теткой:
— Молодцы, — укоризненно качал головой Бабенко. — Сами устроились, а соотечественники пусть преют в гостинице. Так?
— Да мы, собственно, знали, что рано или поздно вы сами найдете сюда дорогу, — оправдывался Ардалион Иванович. — Луксор не такой уж огромный город.
— Да сами-то, может быть, и не нашли, это Анна Павловна, храни ее Боже, договорилась с руководством гостиницы, чтобы нам разрешили побыть здесь до ужина.
— Бесплатно?
— Разумеется. А вы что здесь, не бесплатно?
— Мы-то по долларику скинулись.
— Урок: не отрывайтесь от коллектива, уважаемые литераторы Подмосковья.
Поначалу я проклинал припершихся нежданно-негаданно писателей, но, как оказалось, напрасно. Роль их была благотворной, и вот почему. Закийя все не приезжала, я считал каждую минуту, и мне стало бы совсем тоскливо, если бы Бабенко, Гессен-Дармштадский и еще несколько способных к движению представителей писательского братства не затеяли матч по водному поло. Они выпросили у канадок мяч, разбились на команды и всерьез занялись спортом. Мы — сначала я и Николка, а затем Мухин и Тетка — пополнили ряды команд с обеих сторон, и матч получился на славу.
