Старший полицейский чин посмотрел на меня и спросил, знакома ли я с Андреем Николаевичем Перепелкиным и Тамарой Николаевной Перепелкиной. Значит, брат и сестра? Я ответила, что нет, вижу их в первый раз в жизни и об их существовании ни вообще, ни в жизни Василия, в частности, не знала.
— Вася говорил, что если вдруг что-то случится, звонить отцу, а если до отца не дозвониться, или его в стране нет, то вам, Лариса, — сквозь рыдания сообщила Тамара Николаевна.
— Я сказал, что надо сразу звонить в полицию, — встрял Андрей Николаевич. — И позвонил. А Тамара позвонила Ивану Васильевичу.
— Вы все правильно сделали, Андрей Николаевич, — похвалил полицейский.
— Как умер Василий? — спросила я. — Его убили?
— Налицо все признаки отравления, — сообщил полицейский. — Сейчас эксперт возьмет на анализ рвотные массы, коньяк и продукты уже упаковали.
— Я сама только что из больницы, — прорыдала Тамара Николаевна. — Из Боткинской. С отравлением.
— Я ее с утра забрал, — сообщил Тамарин брат, обращаясь ко мне. Остальные, вероятно, уже все знали. — Мы сюда приехали, а он тут…
— Холодный! — зарыдала Тамара.
— А вы чем отравились? — спросила я у Тамары.
— Салатом.
— Я тебе сколько раз говорил, чтобы ты не покупала магазинные салаты! — рявкнул брат. — Неизвестно же, сколько они там лежат. Ну, неужели самой не порезать! Тома, это же твое здоровье! Это же не первое отравление!
— Но такое сильное — первое? — спросил полицейский.
— Да, в больницу в первый раз попала. И «Скорая» сразу в инфекционную повезла.
— Кто вызывал «Скорую»? — спросил полицейский.
— Вася, — прорыдала Тамара. — Он вовремя приехал… Я тут загибалась.
— Вы были в таком состоянии, что не могли сами вызвать «Скорую»? — спросила я у Тамары. — Но смогли позвонить Васе?
— Она ему не звонила. Он сам приехал — на ее счастье, — пояснил Андрей Николаевич. — Вызвал «Скорую», мне позвонил. Вася испугался. И я испугался, потому что у нее голова кружилась и «мушки» перед глазами бегали. Ну и рвота, понос — обычные дела. То есть к моменту Васиного появления она уже не могла сама до туалета добраться, в комнате лежала чуть ли не в коме. Лихорадило ее, холодным потом покрылась. Слава богу, вытянули.
— Но Вася никогда не ел магазинные салаты! — воскликнула Тамара. — Он, как и ты, меня ругал, и сам бы есть их не стал. Он чем-то другим отравился! И я же десять дней назад отравилась! Где тот салат?!
Полицейский спросил у меня и отца, когда мы в последний раз видели Васю или говорили с ним по телефону. Я его видела на похоронах Петра, мы вообще с Васей мало общались, отец с Колей, как оказалось, видели его два дня назад. Вася был абсолютно здоров.
— Сегодня — то есть вчера — он сюда приехал, чтобы дождаться вас? — спросил полицейский у Тамары.
— Нет. Он… здесь иногда встречался с какими-то людьми. Не с женщинами, а… партнерами, что ли? Я не знаю. Я не спрашивала. Он мне говорил, чтобы я приготовила стол на двоих, на троих — закуски, выпивку — и уматывала часа на четыре. Я все делала, как он велел. Потом убирала. Я так понимаю, что они тут ели и разговаривали. Никогда ничего не ломали, не били. То есть все культурно было. Один раз кто-то мимо унитаза написал. Так что точно мужики. Он в любой день, пока меня не было, мог приехать. И вчера, и позавчера.
Андрей Николаевич встрял и сказал, что квартиру после того, как Тамару увезла «Скорая», убирала их мать. Мать тоже всегда ругала Тамару за покупные салаты. Она выбросила все старые продукты. До сегодняшнего дня никто из их семьи в этой квартире больше не появлялся.
— То есть у вас была инфекция? — уточнил полицейский у Тамары.
— Да, что-то нехорошее размножилось в салате. Я не могу повторить. Но мне в больнице сказали, что я у них такая не первая.
— И тоже велели, чтобы салаты больше не ела! — рявкнул брат. — Дошло до тебя или нет?!
— Василий Большаков мог сам привезти еду? — спросил полицейский.
— Мог, — кивнула Тамара. — Он же знал, что я в больнице.
— А коньяк?
— Выпивку он вообще всегда сам привозил. Я только пиво покупала.
— То есть смерть Васи — скорее всего, случайность? — спросила я у полицейского. — В квартире не оказалось никого, кто бы вызвал «Скорую?
