— Моя жива. И мать Петра жива. У нас разные матери и один отец.
— Останки мы отправим в Питер. И вашего брата, и второго погибшего. Их биологическим родителям нужно будет сдать биоматериал.
— Я не уверена, что у второго живы родители.
— Значит, другим близким родственникам. Детям, братьям, сестрам.
— Но их же было всего двое! Не целый самолет, как…
— Я же говорил вам: там только фрагменты. И они… перемешаны. Вероятно, ваш брат и помощник вашего отца сидели рядом. И взрывное устройство было именно там, где они сидели. Мощность пока не могу назвать, но не очень большая. Их убило, они не могли выжить, не смогли бы даже на земле выжить, если бы так рвануло. Самолет, конечно, рухнул… Но раз хвост цел и тарелки целы… Мощность взрыва невысокая. Кто мог желать смерти вашему брату?
— Никто, — сказала я. — Петр не участвовал в бизнесе отца и не хотел. Он хотел летать, он болел небом. Отец в свое время, конечно, помог ему устроиться в известную авиакомпанию. Петр был классным пилотом. Он занимался тем, к чему лежала душа. В бизнес-структурах отца работает Василий, наш старший брат. У них с Петром одна мать.
— Петр часто летал на этом самолете?
— Не знаю. Знаю, что когда летал, то по личной просьбе отца. Кого-то просят сыновей на дачу отвезти или бабушку в поликлинику, а Петьку можно было попросить сесть за штурвал и «сгонять» в тот же Новгород. А тут, насколько я понимаю, был срочный заказ с этими собаками.
— Конкуренты? — тут же ухватился следователь.
— Какие? По производству сувенирной продукции? Взорвали самолет?
«Может, мне лучше помолчать? Пусть лучше ищет конкурентов по бизнесу. А служба безопасности отца займется другими версиями».
— А вообще я не знаю, — добавила я. — Отца я вызову. Только звонить ему буду завтра. Пусть спит до утра. У него со здоровьем не очень. Не хочется его будить, чтобы сообщить плохую новость. Тем более что он ничего уже не может сделать. Матери Петра тоже я позвоню. И тоже завтра. Куда ей приехать?
Следователь вручил мне свою визитку, записал мои телефоны и телефон тети Иры.
В этот момент к нам подошел другой член следственной бригады с представителем сувенирной фабрики.
— Вот Леонид Игнатьевич говорит, что этим самолетом в Новгород летела бывшая жена Ивана Васильевича Большакова.
— Да, моя мать, — не стала скрывать я.
Оказалось, что об этом на фабрике рассказал помощник отца, который погиб вместе с Петром. Там все посмеялись, узнав, что кто-то летит под Новгород омолаживаться, вместо того чтобы делать это в дорогих салонах Санкт-Петербурга.
«Может, теперь следователь немного попортит жить мамочке?»
— Так что ж вы молчали? — повернулся ко мне с укором старший следователь.
— О том, что моя мать летела этим самолетом? Так она же не в Питер летела. Кстати, она не просто омолаживаться сюда приехала, а подзаряжаться какой-то энергией. Где у вас тут источники силы, которые возвращают молодость? Я не знаю точно, где она. И я не хочу ее ни видеть, ни слышать.
— Но она — ваша мать…
— Которая отдала меня бабушке со стороны отца, когда отец сел в тюрьму. И мной никогда не интересовалась. Меня растила бабушка, отец принимал участие в воспитании. А мать не принимала. Сейчас обращается, когда ей что-то нужно. И к отцу тоже, когда что-то нужно. И лучше сразу же сделать то, что она хочет, иначе не отстанет. Я с радостью дам ее телефон. Папа только спасибо скажет, если вы ее в кутузке немного подержите как подозреваемую в организации взрыва. Правда, потом, боюсь, придется отпустить. Достанет всех.
На лицах мужчин появились улыбки. Вероятно, вспоминали тещ, которые умеют достать так, что проще сделать, чем слушать нотации, указания, советы. Но потом ведь все равно скажет «а надо было»… Она же лучше знает! И все равно все будет не так.
Меня спросили, с каким багажом в самолет садилась моя мать. Я, как могла, описала чемодан на колесиках. Еще была дамская сумочка.
— Но мужчины бы, наверное, заметили, если бы она бомбу из чемодана вытащила!
— Вы знаете, как выглядит бомба, Лариса Ивановна?
— По фильмам о Великой Отечественной. Предполагаю, что теперь они значительно меньшего размера. Но при всей моей нелюбви к моей матери я не могу представить, чтобы она подложила бомбу. Куда-либо. А этот самолет ей был еще самой нужен — возвращаться обратно. Это самый удобный и быстрый способ добраться до Новгорода и назад.
