В квартире было тихо, потрескивало в печи догорающее полено, и на кухне позвякивала посудой Луиза. Пока она готовила на стол, Фаберовский дремал с газетой в кресле перед камином, Полкан свернулся калачом у его ног, а Артемий Иванович продолжил свои научные изыскания. Он сел за давно задуманный труд «Краткий путь к процветанию человечества» и успел даже написать слова: «Для того, чтобы…», как вдруг пронзительно звякнул дверной звонок, и Полкан, оглушительно залаяв, сорвался в коридор. Человечество так и не узнало, как ему достичь процветания.
– Там к академику господин Минус с дочерью, – сообщила Луиза, вернувшись в гостиную.
– Это какой еще Минус? – спросил недовольно Артемий Иванович, оторванный так некстати от своего фундаментального труда. – Банкир, что ли?
– Это один такой знакомый академика по Одессе, уксусник.
– И что им надо? – спросил поляк, вставая из кресла.
– Хотят поздравить академика.
– Мы же просили тебя говорить, что академика нету! – сказал Артемий Иванович.
– Но они принесли подарки! Заяц mit Becken – не знаю как по-русски сказать эти музыкальные тарелки. К тому же это очень упрямый иудей, и он не уйдет без ответного подарка.
– Ну, тогда зови, – сказал Артемий Иванович. – Сам напросился.
Господин Минус оказался седым одесским евреем, одетым в очень приличное пальто и такую же шапку. В руках он держал большого зайца в цилиндре и синем бархатном пиджаке. Заяц непрерывно стучал в медные тарелки, и в спине его медленно вращался бронзовый заводной ключ. Позади Минуса стояла дама с опущенной густой вуалью, предохранявшей нежную кожу лица от превращения на морозе в грубую свинячью шкуру.
– Академика дома нет, можете оставить подарки тут, – сказал Фаберовский.
– Вы?! – изумленно воскликнула дама и шагнула вперед, приподнимая вуаль. – Но что вы здесь делаете?!
– Я тоже удивлен видеть тут пани Сеньчукову, – настороженно сказал поляк.
– Так вы знаете мою дочь? – спросил Минус.
– Имею такое счастье.
– Но все-таки, что вы делаете в квартире академика? И где сам академик? И что вы делали с моим деверем на крыше дома у французского консульства четвертого дня?
– В свою очередь хотел полюбопытствовать: откуда вы знаете академика?
– Академик Кобелевский – большой друг нашей семьи еще с Одессы, – сказал папаша Минус. – Когда он с Киева переехал на Молдаванку и купил там дом с садом, мы часто бывали у него в гостях. Все шестнадцать лет, что он прожил у нас, я поставлял ему самые необходимые препараты для его научных занятий.
– Он что, пиявок мариновал, что ли? – изумился Артемий Иванович.
– Ну что вы, я поставлял ему из своей аптеки чистейший спирт и формалин.
– Может быть, вы разделите с нами нашу скромную трапезу? – Фаберовский опасливо посмотрел на стучащего в тарелки зайца.
– Только устриц мы на всех не покупали, – предупредил Артемий Иванович, с ужасом поглядывая на зайца. – И с вашим присоединением к нам трапеза станет еще более скромной.
Старый еврей поставил игрушку на огромный пыльный чемодан, и под грохот тарелок заяц, трясясь, поехал по желтой коже с ярлыками гостиниц. Зацепившись за ремень, заяц соскользнул с чемодана, уткнулся мордой в пол и затих. Фаберовский оттер рукавом взмокший от волнения лоб.
– Пан Артемий, помогите гостям раздеться. Луиза Ивановна, накройте еще два прибора.
– Однако с кем имею честь? – спросил Минус.
– Граф Лелива де Спальский, неординарный профессор Кембриджского университета, бактериолог. Проживаю в России под именем Стефана Фаберовского. А это мой ассистент, прежде работавший заграницей у академика Кобелевского и у профессора Циона.
Фаберовский помог даме снять лисью ротонду, пока Артемий Иванович вытряхал Минуса из его пальто, и пригласил гостей проследовать в столовую. В то время как Луиза ставила еще два прибора, поляк с Артемием Ивановичем молча, не спрашивая ни о чем друг друга, отнесли зайца на кухню и разделали его топором.
– Фу, – сказал Артемий Иванович, ставя топор и утирая пот. – Не бомба. Одни пружинки. А ты говорил, что ключом часовой механизм заводится!
– А что я должен был думать? Как они вообще выяснили, что мы живем здесь? Как только я с ней в «Пассаже» познакомился – нас все время пытаются убить!
