Пушкин театрально поклонился. Итак, он закончил вступление. Теперь он качнёт чтение. Пущин зааплодировал.
Воротынский:
Наряжены мы вместе город ведать...
Как думаешь, чем кончится тревога?
— Не сразу далось начало, — сказал Пушкин. — Однако это: «Как думаешь, чем кончится тревога?» — хорошо, потому что сразу ощущение тревожных событий.
Каждую сцену он сопровождал комментариями. Шуйский[152] — вот удивительный характер! О нём одном можно написать целую пьесу. Но особенно дорога ему в трагедии народные сцены, потому что народ у него не просто пассивная масса, нет, народ — истинное действующее лицо! И в дальнейшем развитии трагедии народ своим мнением определит развязку.
Когда он читал сцену у Новодевичьего монастыря, Арина Родионовна, оставив вязанье, одобрительно закивала головой.
— Ишь, — сказала она. — Эвон!
Пушкин читал:
Баба (с ребёнком):
Ну, что ж? как надо плакать,
Так и затих! вот я тебя! вот бука!
Плачь, баловень!
(Бросает его об земь. Ребёнок пищит.)
Ну, то-то же.
— Ишь, — опять сказала Арина Родионовна. — Эвон! Это по-нашенскому.
Один:
Все плачут,
Заплачем, брат, и мы.
Другой:
Я силюсь, брат.
Да не могу.
Первый:
Я также. Нет ли луку?
Потрём глаза.
Второй:
Нет, я слюней помажу.
Что там ещё?
— Батюшки, — сказала Арина Родионовна, — да как же ты подлый народ-то наш знаешь! Господь ты мой...
Но вот сцена в келье Чудова монастыря.
Пущин заметил, что чтец как-то странно опустил плечи, сгорбился, даже затряс головой. Но он и предвидеть не мог, что друг его в это время чувствовал себя старым монахом-летописцем. Вдруг Пушкин замедлил чтение, начал даже запинаться, потом вовсе замолчал.
— Чего же ты? — спросил Пущин.
— Что-то не так, — пробормотал Пушкин.
Он схватил со стола перо, обмакнул его и, разбрызгивая чернила, поспешно сделал поправки, потому что монолог Пимена прерывался не в том месте и не теми словами.
Пимен:
Передо мной опять выходят люди,
Уже давно покинувшие мир...
Ещё одно, последнее сказанье...
Григорий восклицает: «Борис! Борис! всё пред тобой трепещет...» Нет, нужно было что-то менять, вычёркивать, переставлять...
— Ну, ты имеешь представление, — сказал Пушкин и отложил тетрадь.
— Почему же у тебя не рифмовано? — спросил Пущин. — Твои стихи всегда были сладкозвучны...
— Ведь это трагедия, Жанно, народная эпопея! Рылеев советует: пиши о Пскове. Да я не о Пскове пишу, а о России!
В это время со двора послышалось дребезжание колокольчика.
— Ах ты Господи! — вскричала Арина Родионовна. — Святой отец приехал!
— Какой такой? — удивился Пущин.
— Видишь ли, — объяснил Пушкин, — ведь я под духовным надзором игумена Святогорского монастыря. Так-то! — Вдруг ему в голову пришла забавная мысль. — Знаешь, давай-ка сделаем вид, будто мы читаем духовную книгу. — И он взял в руки потрёпанные Четьи-Минеи.
Арина Родионовна выбежала на крыльцо. В комнату вошёл отец Иона в шубе, из-под которой выглядывала ряса. Няня семенила за ним и кланялась.
— Не помешаю? — спросил Иона.
— Отец святой! — Пушкин, Пущин и Арина Родионовна подошли под благословение игумена.
— Садитесь! Обогрейтесь!
Уселись вокруг стола.
— Заглянул к вам, Александр Сергеевич, — сказал Иона, хитро щуря маленькие глазки. — Дай, думаю, загляну...
Он заметил пристальный насмешливый взгляд Пущина и глубже надвинул клобук, скрывая рыжие патлы.
— А ты кто будешь, сын мой?
Пущин назвал себя.
— Значит, навестил Александра Сергеевича нашего, — сказал Иона. — Это хорошо. Господь милосерден к нам, грешным, и мы друг к другу милосердны будем... — Заметив в руках Пушкина «Жития святых», он продолжил: — Ох, люблю это чтение! Уж не откажите, Александр Сергеевич! Что там назначено — на день сегодняшний?
Пушкин полистал книгу.
— А вот, «Житие преподобного Феодосия Великого».
— Так почитайте же, Александр Сергеевич...
Пушкин прочёл звонким голосом:
— «И поселился он близ одного мудрого и благочестивого старца, живущего в окрестностях Иерусалима... И вскоре молва о его добродетелях разнеслась по окрестностям...»
— Извольте откушать, — суетилась Арина Родионовна, чрезвычайно польщённая посещением самого игумена. И, зная склонность старца, она вместе с чаем поставила перед ним сосуд с ромом.
