Третья мировая сетевая война - страница 54

Докинз установил, что большинству — массам людей — хочется быть к чему-то причастными и иметь возможность подхватывать и распространять мысли, идеи, всё то, что Докинз определяет понятием репликатор, единица культурной информации. «Что там дают? Мне тоже надо! Все что-то посылают, я тоже перешлю»; «„Партия жуликов и воров“ — все постят, я тоже сейчас буду постить». Распространение мемов представляет собой частный случай того, что часто называется — в том числе и самими создателями — информационными червями. Жизнь информационных червей также проходит в среде имитации. Преимущественно в имитации культурных идей, или неких культурных формул, в представлении одного другим, или в создании сходства, того, что мы очень часто, в том числе в политике и культуре, определяем понятием «симулякр». То есть распространённый мем, по большому счёту, это не что-то подлинное, а нечто симуляционное, некая изначальная пародия, то, что выдаётся за культурный элемент, а не является таковым. Передаваемый «от одного мозга к другому» мем — это психический вирус. Причём распространяется он через всё что угодно: через научные знания, литературные тексты, анекдоты, кинофильмы, рекламные слоганы, мелодии, модные выражения, религиозные представления и т. д. То есть через всё то, что можно вместить в понятие «культура», рамки которого в контексте постмодерна значительно расширяются.

Основной мотивацией к включению в воспроизводство возникающих мемов больших масс людей является стремление к сопричастности. Обычному человеку, представителю больших масс, большинства, хочется быть сопричастным. Причём сопричастным к чему-то новому, модному, к тому, что «сейчас все обсуждают», постят, перепрошивают, что в топе, в тренде. Особую остроту придаёт причастность к тому, что разрушает устои, отменяет старое, ломает сложившиеся стереотипы, изменяет социальное поведение. И вот именно это ощущение сопричастности толкает человека к тому, чтобы включиться в процесс распространения, ретрансляции мемов, созданных кем-то, с какой-то целью или без определённой цели — по крайней мере, так это декларируется, наличие же цели, напротив, скрывается.

Представляя собой психический вирус, мем распространяется через любые сетевые коммуникации: не только через Интернет, как принято считать. Конечно, Интернет облегчает задачу распространения мемов, но сами мемы появились задолго до массового распространения Интернета. Как раньше, так и сейчас, средой для распространения мемов являются научные знания. Но в контексте постмодерна, где отсутствуют критерии и конвенциональные[43] установки, научная среда перестала представлять собой нечто определённое, статичное и скорее понимается сегодня как постнаука, а значит, в этой среде больше ничто не ограничивает распространение мемов: нет фиксированных установок — нет границ, отделяющих научное от постнаучного. То же самое можно сказать и о среде литературной, где симуляция смысла стала излюбленным литературным приёмом, а создание мемов — целью литературного процесса. Но особо комфортной для производства и распространения мемов средой является, безусловно, кинематограф. Постмодерн превратил его в фабрику мемов, причём мем здесь заменил содержание, сценарий, сюжет, отдельный кадр больше не несёт в себе смысловой нагрузки, как это было в кинематографе эпохи модерна. Отныне эпизод и кадр самодостаточны, являют собой законченный мем и не подразумевают под собой больше ничего, кроме того, что зритель видит на экране. Рекламные слоганы, мелодии, анекдоты, модные выражения — всё это тем более ценно и значимо, чем более массово они расходятся, чем дольше по времени они существуют в среде, перегруженной квантами культурной информации. И даже религиозные представления являются сегодня, в век пострелигиозности, не чем иным, как набором мемов. Постмодерн равнодушен к истине и подобно дьяволу предлагает всякому, кто ищет путь спасения души, множественный выбор. Религия в постмодерне также множественна, а значит, из примерно семи тысяч христианских конфессий, все, кроме одной, представляют собой исключительно культурный суррогат религиозности. Коллега Докинза Николас Хамфри так определяет суть современной религии: «…мемы следует рассматривать как живые структуры не только в метафорическом, но и в техническом смысле. Посадив в мой разум плодовитый мем, вы буквально поселили в нем паразита, превратив тем самым разум в носителя, где происходит размножение этого мема, точно так же, как размножается какой-нибудь вирус, ведущий паразитическое существование в генетическом аппарате клетки-хозяина. И это не просто facon de parler (фр.