Это были сухари, высыпавшиеся из распоротой чем-то коробки. Ладно, пусть жрёт. Покойнички, впрочем, тоже были, но немного, четырнадцать человек, большинство без оружия. Добыча оказалась знатная: ещё два карабина, два нагана с тридцатью патронами в общей сложности, куча обмундирования, причём летнего, сапоги, ранцы, ботинки, одеяла, шинели. Почти целый ЗиС с харчами, ещё один с сапёрным имуществом, лопатами, кирками, какими то ящиками, которые я не стал вскрывать, ибо время поджимало. В паре повреждённых ящиков были бухты какого-то шнура, кажись бикфордового и ещё какого-то. Это добро я оттащил в лес и заныкал вместе с двумя винтовками и пулемётными дисками, туда же немного жратвы и прочего добра. Отволок погибших в воронку, похоже, от бомбы, забрал документы, у кого были, прикрыл одеялами. Закапывать не стал, и так припозднился, потом придём и зароем, если сможем.
Набил два ранца едой, два одеяла туда же, браунинг. Винтовку за спину, один наган в кобуре, другой в кармане куртки, и уже собрался двигать в лагерь, поздно уже, дело к вечеру. И тут удивился сильно, я тут несколько часов, а по дороге никто не проехал, и меня мародёрствующего не спугнул. Объяснение нашлось быстро. Рядом протекал ручей с топкими берегами, а через ручей мост. Был. Вместо моста и части русла — яма, большая, надо заметить. Воронка, наверное. Это зрелище меня несколько успокоило, и мы, с Тенгу двинули в лагерь. Куда мы так и не добрались.
В результате у нас оказалось аж два чемодана без ручки. Первый — танк. Мальчишки его чуть не по запчастям разложили, излазали весь и в конце едва не перессорились, что это такое. По мне-то главное, что ездит, а какой он — командирский или нет — до лампочки. Одно ясно, если в эту махину попадут, а мы внутри-то там внутри и останемся. Братской могилой с одной сестричкой…
Второй чемодан тоже из разряда «нафиг нужен». Немец. Оставить незззя, а прирезать — рука не поднимается. Вот такая дилемма.
Как бы то ни было, немец заговорил. После по карте прикинули — получается мы в Белоруссии. Н-да… район тот ещё. Хотя есть плюс — лесов здесь хватает. А по лесам немцы не очень любили шастать. Нет, то, что есть у них егеря, я знал, но шанс у нас определённо был. А пока что ребята собрались пригнать технику — ту самую тешку и какой-то немецкий тягач. Я порылся среди уже имевшегося оружия и, выбрав себе, заступил на караул. В смысле — в охранении лагеря остался. Ничего особенного за время моего дежурства не происходило, и в тишине Полесского леса даже не верилось, что вокруг война. Потом донёсся шум мотора, я на всякий случай собрался, ещё раз осмотрелся вокруг. Но обошлось — вернулись ушедшие за техникой. Впереди шёл Степан, выбирая дорогу поудобнее, за ним медленно двигался тягач, тянувший на буксире 26-й.
Тем временем лагерь практически свернули, не знали только что с немцем делать. Но и эта проблема решилась. Вернее её решил Олег. Вернулся он с таким лицом… Да, мразь этот немец, но вот так вот прирезать типа безоружного… Силён тёзка, я бы вряд ли смог. Силён. А может и насмотрелся тут уже всякого — он-то здесь раньше меня оказался. Вот и вжился уже в среду.
Потом было движение по лесу в той самой тешке. За время движения я уже немного обжился в башне… Экзотика, однако… расскажи мне кто-то, что я буду башню вручную крутить, маховичком — послал бы, точно. Однако глядишь ты — пришлось. А обзор из танка никудышный, однако. В лесу так вообще. Как будто слепой. Да уж… Никогда не говори никогда. Ребята выдвинулись вперёд, проверили колонну битой техники, о которой говорил немец, на предмет отсутствия ненужных свидетелей и подогнали тягач поближе к колонне. Я опять остался на стрёме — типа в танке. Змей с Тенге отправились бродить по окрестностям — в качестве подвижной группы охраны, а остальные приступили к потрошению колонны. Все мы читали в своё время о брошенной технике вначале войны — из-за нехватки топлива или отсутствия запчастей. Вот ребята и пытались собрать всё — а штоб было типа.
— Пока народ решал, что же делать я взял Курта и пошел в сторону леса. Немец вначале не понял, куда и зачем я его повел. Но когда мы зашли за деревья, и я снял с пояса штык от маузера, до него дошло.
