— Наверное, он ловко симулирует, — пробурчал гауптманн Хорст, командир первой роты — наиболее пострадавшей от «иванов», — хорошенько его приложить по ребрам, и сам вскочит.
— Сомневаюсь, гауптманн, — откликнулся майор Венцель, — после того, как его отмутузили ваши подчиненные, вряд ли в ближайшее время он сможет вообще встать.
— Лейтенант, что еще сказал асистентартц Дитц?
— Русский в шоке после контузии, и сколько он так проваляется — неизвестно.
— Шайзе, а так хотелось узнать — откуда они появились, если до линии фронта довольно далеко, — заметил начальник разведки оберлейтенат Цаукен, — не хотелось бы снова наткнуться на этих сумасшедших славян.
— Это точно, — майор тяжело вздохнул, представив, что будет со вверенной ему частью, если подобная стычка повторится и, не дай бог, неоднократно.
— Герр майор, — отвлек его от тяжелых мыслей подбежавший функмайстер, — получена радиограмма из штаба армии, — и протянул ему бланк квитанции.
— Благодарю, Ханс, — пробежав глазами текст, Венцель несколько приободрился.
— Господа офицеры, полученный приказ предписывает нам продолжать движение по старому маршруту, с соблюдением всех мер предосторожности. Раненных, убитых и пленного сдать в ближайшем населенном пункте.
— А полиция или жандармы разве не прибудут сюда? — поинтересовался командир второй роты.
— У них нет времени и сил — ловят кого-то в 30-ти км от нас.
— Ну и дела, — присвистнул оберлейтенант Тилле, командир мотопехотной роты, — эти партизаны совсем обнаглели — чувствуют себя как дома, в наших тылах. Что же будет даль…, — тут он поспешно умолк, вспомнив один пункт из документа, зачитанного им недавно неким мрачным фельдполицайсекретарем в Белостоке, на сборном пункте.
Большинство офицеров подумало о том же — дружно и осуждающе глянули на несчастного. «Придержи язык за зубами» — читалось в их глазах.
Неловкую паузу мигом разрядил многоопытный майор, начавший сыпать приказами и ЦУ, направляя офицеров по подразделениям. Адъютанта он услал проследить за русским, прикрепив к нему унтерофицера Шульца. Задержал при себе проштрафившегося Тилле, некоторое время что-то выговаривал ему, держа за пуговицу кителя. И, добившись своего, отпустил последнего…
А потом в лагере началась веселуха. Ну прямо очень веселая веселуха!
Сначала Соджет на разведку решил скататься, как будто его это дело — разведкой заниматься. И нет бы по тихому на своих двоих лесами или на лошадях, так нет, поперся на Т-26! Ну типа самый подходящий транспорт для разведки в немецком тылу! И закономерно нарвался на немецкую колонну лоб-в-лоб, двое из его экипажа смогли оторваться и вернутся в лагерь, по их словам его накрыло близким разрывом, вроде бы насмерть.
Ну и началось! Классическое попадание говна в вентилятор, в лучших армейско-ГБ-шных традициях! Потому что на самом то деле случился писец! Полный ПЭ! Один за другим гикнулись ДВА носителя информации стратегической важности! При этом — один из них вполне вероятно попал в плен и вполне уже мог петь как соловей в Абвере с полевым телефоном прикрученный к яйцам! Потому что и ребенку ясно — «Зои космодемьянские» молчат только когда их не о чем не спрашивают! А когда допросом занимаются профессионалы — колоться начинают все и всегда!
Так что для НКВД-шников реально запахло жареным! Потому что и за меньшее — головы уже летели, а тут — такое! Так что сначала «отымели как отстирали» друг друга НКВД-шники и Карбышев с Особым Отделом. Потом «под раздачу» попала Ника, как наш «Зиц-командир». А потом принялись и за остальных. Причем основной упор делался на выяснение «А не немецкий ли шпиен Соджет»? «А не проскакивало ли в разговорах что он на сторону Вермахта перейти хочет?»
Я честно и ответил, что Соджет перешедший на сторону Вермахта — это «сказки Венского Леса». Даже несмотря на то что он в Германии жил. А причин тому две основных — «Окончательное решение Еврейского Вопроса» — ему нож вострый в одно место. Да и его «Югославские Приключения», когда он ясно понял что от Запада ничего хорошего славянам ждать не стоит никогда и ни при каких условиях. Поверили мне или нет — неизвестно, но трепать нервы мне особо не стали как и отбирать шнурки-оружие. Но правда приставили двух НКВД-шников «для охраны». И не ко мне одному, а ко всем нам оставшимся.
