— По поводу обнаруженной нашими летчиками колонны русских, могу сообщить следующее — несмотря на то, что часть машин была разбита в результате налета, ориентировочно — середина июня — начало июля, тщательный осмотр выявил интересные вещи — часть машин аккуратно разукомплектована. Из остальных изъято все, представляющее хоть малейшую ценность, тел водителей и солдат не обнаружены, скорее всего — все убитые при налете захоронены где-то поблизости. Более того, пропуски в ряду грузовиков и бронетехники свидетельствуют о эвакуации наименее поврежденных и подлежащих восстановлению транспортных и боевых машин.
— По поводу моих «партизан» — пока никаких конкретных зацепок, только непроверенные слухи. Более-менее дела идут у одной из групп, причем на всякий случай я усилил её отделением пехоты — на них наткнулись какие-то окруженцы, вдобавок умеющие хорошо бросать гранаты. Но если бы не одна местная мадам — мы бы их все равно взяли. Дальше начался бардак — эту даму пристрелили, убили нескольких из русских — остальные было ушли, но недалеко — на них наткнулись жандармы. Группа так же понесла потери.
— У меня все, — начальник полиции закрыл папку с докладом, и слегка откинулся на спинку стула.
— Дела наши далеко не блестящи, — со вздохом резюмировал начальник ГФП, — что скажет СД?
— Опрос среди военнопленных дал некоторые, весьма интересные данные — установлено, что диверсанты появились в районе примерно в июне месяце, после начала боевых действий. Ими так же были проведены акции по освобождению отдельных групп солдат и командиров Красной Армии, препровождаемых в сборные лагеря. Из следствия по поводу пропажи конвоев с особо важными пленными генералами противника, — тут гаупштурмфюрер прервался, чтобы заглянуть в свои бумаги и еле выговорил трудные славянские фамилии — Карбышевым и Мындро, которых везли во временный лагерь — выяснено, что это тоже дело рук наших противников.
— Про первого я слышал, — заметил Талленбаум, — бывший подполковник царской армии, блестящий военный инженер, воевал в Карпатах.
— А откуда вы это знаете? — удивился Лемке.
— Как-то был в Берлине, ещё полицейским, и в пивной разговорились с одним русским эмигрантом, слово за слово — он как раз воевал в Галиции, я же вспомнил Пруссию и Польшу.
— С этим надо поаккуратнее, Готлиб, — отметил Ланге, — иначе донесут излишне ретивые. Как уже пытались нашего жандарма обвинить в проанглийских симпатиях, благо наш Вальтер вовремя прищемил кой-какие длинные языки.
— В таком случае надеюсь на тебя, мой мальчик, — улыбнулся толстяк, — но мы тебя перебили, прошу прощения — продолжай.
— С вашего милостивого позволения, — весело отозвался Золле, — второй же — командир 16-ой танковой дивизии русских, по показаниям сослуживцев — опытный, умелый командир, до войны преподавал тактику в Военной Академии Механизированных войск РККА. В общем — диверсантам сильно повезло.
— Понятно, — резюмировал Рихард, — а что удалось выяснить вам, наш уважаемый герр всезнайка?
— Вам все шутки шутить, — усмехнулся начальник КРИПО, — а между прочим, некоторые работают, не покладая рук и головы. Итак, нами четко определено место базирования противника — вот здесь, — обвел он карандашом круг на расстеленной по столу топокарте.
— Пеленгаторщики тоже указывают на это место, допросы местных жителей так же подтверждают наше предположение. Два дня назад, в ходе столкновения с нашей мотомангруппой, на дороге, прилегающей к этой базе, была перехвачена и уничтожена группа противника. Аналогичная той, что попалась взводу десантников, во всяком случае — вооружение и состав примерно совпадают. Предлагаю — известить армейское командование о локализации местонахождения противника и затребовать мотопехоту со средствами усиления — своими силами, боюсь, не справимся.
— Согласен, — начальник ГФП быстро что-то строчил в листе бумаги, — я немедленно доведу до сведения командования наши предложения. Всем быть готовым к началу активной фазы операции — ориентировочное время — два-три дня…
…Подготовка к активной фазе операции «Охота на лис» полностью завершена. Все без исключения дороги — перекрыты наглухо. Организовано прочесывание близлежащих сел, деревень и хуторов. Всем участниками операции выданы условные опознавательные знаки — треугольник на клапане нагрудного кармана — об этом извещены полиция и жандармерия в прилегающих к району операции местностей. Личному составу выданы портреты лица, замеченного на базе ГСМ — и категорически приказано — брать только живым. Смешанные подразделения оперативного соединения приступают к действиям только после сигнала о начале «Охоты»…
