— Товарищ майор, товарищ Иванова, вас в штаб вызывают…
Ох, старость не радость — пригрелась товарищ Иванова на солнышке, раскормленная солдатской кашкой… вот теперь вставать.
Возле штаба уже было людно. Не то, чтобы там до этого было тихо, но в данный момент такое количество напрягало. Тем более, что давно я уже на совещаниях в штабе не была — там теперь Степан более… а тут, пригласили. Не к добру это, вот чуют мои похудевшие 90, что не к добру. Ага, сам Литовцев пожаловал! Мы же с ним ближе 50 метров не сходимся. Так и хочется ему язык показать. Чинно кивнула. Разошлись по разным углам.
— Товарищи… — Карбышев окинул взглядом весь командирский склад и продолжил, — Сегодня были окружены и уничтожены два наших разведвзвода. Товарищ Литовцев…
«Не успели… — началось….»
По этим болотам они блуждали уже второй день…
Второй день, как удалось оторваться от неожиданно цепких немцев пятеро бойцов, все, кто остался от разведроты старшего лейтенанта Михаила Тоскина двигались в направлении той самой секретной базы, о которой ходили слухи в штабе 42 СД среди «знающих» людей. Того самого объекта, ради прикрытия которого и погибла практически вся 42 стрелковая дивизия.
Меньше месяца назад дивизии удалось оторваться от немцев и уйти в лес, что бы, перегруппировавшись, прорываться к своим. У командования был расчет на мобилизационные склады. Где они находятся, никто не знал. Но вера в то, что они есть и будут обязательно найдены, помогала людям держаться, оставаться воинской частью и не рассыпаться в панике. Ну а после того, как встретили окруженцев, которых собирал генерал Карбышев, появилась определенность. И что самое главное — четко поставленные задачи: разведка и прикрытие. Активные действия приказано было не вести и командование это здорово озадачивало.
Между группой генерала, как для секретности называли это странное соединение в штабе 42-й дивизией и самим штабом была налажена радиосвязь. Вот только пользоваться ей было разрешено только в случае крайней необходимости, что бы не удивлять немецкую контрразведку. Поэтому остаткам разведроты приходилось кроме собственно разведки заниматься еще и охраной делегатов связи.
Вот и в этот раз двое хмурых всадников были встречены секретом и отправлены в штаб.
Карбышев быстро пробежал глазами строчки донесения и обратился к командиру, привезшему пакет:
— Здесь написано, что вы наблюдали большое количество немцев. Доложите подробнее.
Старший лейтенант вытянулся и негромко сказал:
— В 15 километрах западнее расположения дивизии были развернуты до полка немецкой пехоты и артиллерия. А так же — несколько танков и бронетранспортеров. Установить точное количество не удалось, так как немцы сразу же начали прочесывать близлежащие окрестности, секреты выставлять и патрули пошли. Не подберешься. Я там группу потерял. Вон только брату оторваться удалось. — И он кивнул в сторону второго кавалериста стоящего с лошадьми.
— Южнее тоже тоже кто-то появился.
— Что за неопределенность, старшой?! — взвился кто то из штабных генерала, однако тому было достаточно бросить взгляд в сторону подчиненных, что бы наступила чуткая тишина.
— Почему вы так решили?
— Там было отделение Семенова. Опытные ребята. Не вернулся никто к сроку. Искать послал людей, так хорошо, что мои раньше заметить успели. Трое немцев было, а пока прибили — пятерых разведчиков положить смогли…
— Дела-а — протянул один из людей, резко выделявшийся чем то неуловимым от окруживших генерала и делегата связи кадровых командиров, со большинством из которых командир разведроты 42-й дивизии уже успел познакомиться во время предыдущих визитов. — Похоже, это егеря. И вечер перестает быть томным. Ваш разведчик о них что может сказать?
Старшой махнул рукой, подзывая красноармейца.
— Не СС, это точно. Но много лучше обычной пехтуры подготовлены. И настырные, долго за след держались. Хотя собак у этих, что за мной шли, нет, это точно. Был бы я один, товарищ генерал, ушел бы. А всем нам… Драться придется.
Генерал внимательно рассматривал красноармейца. Невысокий, лет 30ти, сухощавый и жилистый, с нездешним темным загаром лица, на котором привлекали внимание разноцветные глаза. Он был одет в ладно пригнанную форму, с карабином за плечами и шашкой с потертым темляком у бедра, на которую с любопытством посматривала неизвестно как попавшая в группу командиров женщина.
