— Сегодня… — Он как-то сразу сник. — Ну да, нам же нужно много о чем поговорить.
— И о работе тоже, — мягко сказала Аллегра.
— Ладно. Хочешь поесть здесь?
— Думаю, проще сделать это на нейтральной территории, — ответила она. — Какое-нибудь тихое место, где есть в уголке такой стол, чтобы на нем можно было бумаги разложить.
Ксавьер кивнул:
— Я закажу столик. У меня еще есть дела на винограднике, я за тобой заеду в половине седьмого.
— Зачем? Просто дай мне адрес.
Он закатил глаза:
— Да брось. Твой велосипед поместится ко мне в багажник. Поедем отсюда, а потом я подброшу тебя до дома. Мне пора.
Тереза ушла в четыре, ей нужно было забрать внучку из школы. А Ксавьер приехал в пятнадцать минут шестого.
— Извини, опоздал. И я весь грязный. Сейчас быстро схожу в душ, переоденусь, и можем ехать.
Она подождала, пока он запер дверь офиса, а потом пошла с ним к шато.
— Если хочешь чего-нибудь попить, вон там на кухне есть кофе, сок и холодная вода. — Он показал на дверь в конце коридора. — В библиотеке в это время года очень красиво, оттуда открывается хороший вид на розы Ги. Можешь там меня подождать и отдохнуть заодно.
— Спасибо, так и сделаю.
— Я постараюсь скорее.
Аллегра плохо ориентировалась в шато. Когда они были детьми, экономка почти всегда отсылала их на улицу.
Она послушно пошла на кухню — огромное помещение с терракотовой плиткой на полу, плитой в большущей нише и большим деревянным столом в центре. Рабочие поверхности в кухне пустовали, так же как и в кабинете Ксавьера. Аллегра налила себе воды из-под крана, изо всех сил стараясь при этом не думать о голом Ксавьере в душе наверху.
Наконец она нашла библиотеку с книгами на нескольких языках, удобными диванами и французскими окнами. На каминной полке стояли семейные фотографии в серебряных рамках. Аллегра заметила, что среди них не было фотографии Шанталь, но решила, что лучше не спрашивать сейчас Ксавьера про его мать, ведь им и так предстоял нелегкий разговор.
Потом небольшой рояль в центре комнаты привлек ее внимание. Ее собственное пианино осталось в Лондоне. И Аллегра просто не могла устоять перед искушением. Ведь Ксавьер сам предлагал ей отдохнуть. Она начала с гамм, потом сыграла Листа. Как же она соскучилась по музыке. Она расслабилась и заиграла по памяти Шопена, Сати, Дебюсси.
Ксавьер похолодел, когда, спускаясь по ступенькам, услышал льющуюся из библиотеки музыку. Дебюсси. Как же он любил слушать «Лунный свет» в детстве, когда его играла мама. А теперь эта музыка напоминала ему о предательстве.
Он вошел в библиотеку, готовый к тому, что увидит там Шанталь, а не Аллегру:
— Что ты делаешь?
К его огромному облегчению, Аллегра перестала играть.
— Ты же сказал мне, что я могу отдохнуть.
— Но не так же! — Слова буквально сорвались у него с губ, прежде чем он успел остановиться.
Она нахмурилась:
— В чем дело, Ксавьер?
— Рояль расстроен.
— Совсем чуть-чуть.
Наверное, на лице его отразилось то напряжение, которое сдавило его изнутри, потому что она перестала спорить и встала из-за рояля.
— Давно надо было от него избавиться. Мы с Ги все равно не играем.
— Ксав, но он же такой красивый. И он так хорошо сюда вписывается.
Вписывался. Когда-то. Когда все в мире было по-другому.
— Извини, Ксав, — тихо сказала Аллегра. — Я не хотела быть навязчивой. Просто у Гарри давно уже нет пианино, а я так скучаю по музыке.
Он и не знал, что Аллегра играет на пианино, тем более так хорошо играет. Она ведь твердо была намерена не идти по стопам родителей.
На лице у нее застыло тревожное выражение. Неудивительно, ведь он снова сорвался. Ксавьер вздохнул:
— Извини, я слишком резко отреагировал.
— А я полезла туда, куда не надо. Так что мы оба виноваты. — Аллегра грустно улыбнулась. — Не будем ничего сегодня обсуждать, ладно? В субботу я была расстроена, а ты устал. Сегодня ты расстроен, а я устала. Ты прав, это плохое сочетание, если мы хотим все выяснить и не разругаться при этом в пух и прах.
— Может, мне лучше просто отвезти тебя домой?
— Но нам же надо поесть. Тем более что в офисе ты все время работаешь, так что если нам и удастся поговорить, то только вечером.
