И хотел спросить Семина, да все никак не решался.
А очень хотел спросить. И ждал, что сам тот расскажет. Но Семин не рассказывал.
Не рассказывал, как у него было с Риткой? Какая она там – когда разденется и ляжет, подставив свое волшебное тело под ласки и поцелуи.
А сама Ритка тоже никому не рассказывала.
Никому-никому!
Но оставаясь наедине с собой. Задумывалась.
Задумывалась и сравнивала.
Не прогадала ли?
Ведь уходя от Семина, в тот последний их вечер, она сказала ему: "Может, я и пожалею потом, но теперь я точно знаю, что хочу уйти к Игорю".
Но, уходя тогда, но говоря эти слова, она и думать не могла, что сожаление и раскаяние придут так быстро.
Он все время обижал ее.
Ее Игорь.
Она была к нему всей душой, а он все время постоянно обижал, то называя ее всякими словами, то брезгливо кривя губки, когда ему что-то не нравилось, то прикрикивая на нее, а то и… Да, ударял он ее. И не раз.
В первый раз она думала, что все, что уйдет.
Но не ушла.
А он и прощения не попросил.
Случилось это как раз в Сочи.
Они жили в санатории Министерства Обороны, куда путевки доставал, естественно, папа-Сохальский.
Билеты на поезд в двухместное купе мягкого вагона Эс-Ве тоже папа-Сохальский в своем Обкоме заказывал. Ритка на полном содержании у них была. И радовалась этому и тяготилась этим.
С Игорем было хорошо.
Ритка не была дурочкой – понимала, что иные студентки третьего курса ездят к морю на плацкартной боковой полочке и ютятся в Сочах или в Геленджике на матрасике, брошенном на пол в тесном сарае с еще пятью или семью такими же бедными студенточками. И всякий раз, покупая мороженое, считают, а хватит ли денег на последние два дня. А она жила в двухкомнатном номере "люкс", обедала и ужинала в ресторане, да и билет на обратную дорогу был у них в такое же двухместное купе… Но убивало то, что Игорь относился к ней не так, как относится к своей девушке влюбленный студент третьего курса, а так, как относится к своей жене богатый состоявшийся мужчина сорока лет, проживший с супругой не полгода, как они с Игорьком, а все двадцать лет!
Не было в Игоре страсти и обожания.
Она его была готова обожать.
А он был холоден и расчетлив. И ровен в своей холодности.
Надо отдать должное – Игорь никогда не интересовался подробностями ее отношений с Семиным. Она иногда даже возмущалась: а почему его это не интересует? Значит, не любит? Если не ревнует ее к ее прошлому?
Она даже провоцировала Игоря пару раз.
Один раз завела разговор об Антоне.
Рассказала, как он поджидал ее возле бассейна с букетом роз.
И рассказывая про невинную историю с Антоном, думала, что Игорь начнет расспрашивать о том, а что было дальше?
И она как бы нехотя, начнет рассказывать…
А ведь дальше, а ведь дальше-то как раз и был Витька Семин в его машине. И была поездка на дачу в Репино.
Но Игоря почему то не интересовало, а что там было дальше?
Игорь читал какую-то книжку по экономике американского лауреата Нобелевской премии и периодически хмыкал в только ему понятных и только ему интересных местах. Хмыкал и даже не утруждал себя мыслью поделиться своими впечатлениями с нею – со своей Риткой. А она лежала рядом на широкой трехспальной кровати номера "люкс" и должна была сама занимать себя. Как в идеальной семье – в представлении Сохальских. Жена – это некое гигиеническое устройство для мужниного здоровья. А кто делится прочитанным с гигиенической салфеткой?
Он читает умные книги, а девушка-салфетка пусть читает про гигиену и про здоровье в соответствующих ее уровню развития журналах.
Порою после секса с Игорем, после дежурного, и иначе не скажешь, секса, засыпая, Рита вспоминала Витьку Семина.
А иных мужчин у нее и не было.
Витька был ласковый и страстный.
Он был и гонщик и музыкант.
И как музыкант он любил ее тело, как любят, как гладят деку любимой гитары талантливые, любящие музыку гитаристы.
Витька целовал. Витька исцеловывал ее всю.
Своими ласковыми губами он измерял все ее тело от гладких тонких лодыжек до завитков волос за ее розовым ушком. Он целовал ее живот. Долго-долго целовал ее живот и его сильные сухие и жаркие ладони гладили и ласкали все изгибы ее тела, все ее ямочки, все ее складочки, выпуклости и впадинки ее юного тела… Витька был такой нежный и страстный!
