— Понятно. Хорошо, Талли, как скажешь. — Кэрролл изучал нарыв на затылке водителя. — Господи, Талли, как все это подействует на Хелену и на детей?
Он повернулся к окошку — его губы дрожали.
* * *
Детектив из 17-го участка произвел арест во второй половине дня. Он и его напарник появились в офисе фирмы «Хант, Уэст и Кэрролл» на Мэдисон-авеню незадолго до пяти. Кэрролл узнал в них тех, кто допрашивал его в субботу, — очевидно, это были местные детективы, ведущие дело.
Мисс Мэллоуэн не вовремя упала в обморок. Секретарша Талли Уэста вытащила ее из комнаты.
— Я бы хотел позвонить жене, — сказал Кэрролл.
— Звоните, но поскорее.
— Слушай, дорогая, — заговорил Кэрролл в телефонную трубку, удивляясь спокойствию собственного голоса. — Я арестован. Не вздумай бежать в тюрьму, слышишь? Я хочу, чтобы ты оставалась дома и заботилась о детях. Понятно, Хелена?
— Слушай меня. — Голос Хелены был таким же спокойным. — Предоставь все Талли. Я скажу детям, что ты уехал по делам, и навещу тебя, как только они меня отпустят. Понятно, дорогой?
Кэрролл облизнул губы.
— Да.
Талли Уэст выбежал на площадку, когда они ждали лифта.
— Я сейчас свяжусь с Рейфилдом. И буду присматривать за Хеленой и малышами. Ты в порядке, Джон?
— В полном, — криво усмехнулся Кэрролл.
Уэст стиснул его руку и скрылся.
* * *
Мрачный серо-зеленый фасад здания уголовного суда, ночь в камере, проход по галерее из тюремного крыла следующим утром, предъявление обвинения в одном из холодных залов суда, напряженное лицо Хелены, пытавшейся поцеловать его, потупленный взгляд Талли Уэста, негромкий внушительный голос Сэмюэла Рейфилда, судья, назначающий залог в пятьдесят тысяч долларов, — все это сливалось воедино перед глазами Джона Кэрролла. Он испытал облегчение, вернувшись в камеру, и сразу же заснул.
В пятницу утром все причиняло ему боль. Когда его привели в кабинет секретаря суда, Кэрролл не мог смотреть ни на двух адвокатов, ни на жену. Он чувствовал себя раздетым догола.
Кэрролл лишь смутно слышал разговор с клерком, касающийся залога… Внезапно он осознал, что жена платит выкуп за его свободу деньгами Ваноуэнов.
— Нет, Хелена!
Но Кэрролл произнес это мысленно. В следующую минуту они уже выходили из кабинета секретаря.
— Я свободен? — тупо осведомился Кэрролл.
— Свободен, дорогой, — прошептала Хелена.
— Но пятьдесят тысяч… — пробормотал он. — Твои деньги…
— Ради бога, Джон, — сказал Уэст. — Залог вернут в первый день процесса, когда ты вернешься под стражу. Ты отлично это знаешь.
— Джон, дорогой, это всего лишь деньги.
— Хелена, я не делал этого…
— Знаю, дорогой.
Рейфилд быстро вклинил свою объемистую фигуру между ними и репортерами. Каким-то образом ему удалось почти без ущерба провести их под залпами камер и вопросов.
Когда двери лифта закрывались, Кэрролл заметил стоящего в коридоре молодого человека со смышлеными глазами. Это был Эллери Квин, сын полицейского инспектора. Что он здесь делал?
Вопрос не давал ему покоя всю дорогу домой.
Наконец он был в безопасности за серым фасадом на Пятой авеню. В тюрьме Кэрролл лелеял мысль об этом моменте, защищаясь ею от холодной стали и запаха антисептика. Но они преследовали его и здесь. Когда миссис Пул тактично увела детей в парк, Кэрролл поежился и глотнул мартини, который принес ему Уэст.
— Что обычно говорил Мередит о твоих мартини, Талли? Что нужно быть американцем в пятом поколении, чтобы уметь правильно их смешивать.
— Мередит был типичным снобом из среднего класса. — Уэст поднял стакан. — За упокой его души. Может, он так и не узнал, кто его убил.
Хелена поставила свой стакан.
— Талли, что думает мистер Рейфилд?
— Что процесс начнется не раньше октября.
— Я спрашивала не об этом.
— Перевожу, — сказал Кэрролл. — Каковы шансы обвиняемого?
— Этого Рейфилд не говорил. — Уэст залпом допил мартини, чего не делал никогда.
Шелковистые брови Хелены слегка сдвинулись.
— Джон, у тебя есть какой-то враг, о котором ты не знаешь, — внезапно сказала она. — Кто-то, кто ненавидит тебя достаточно, чтобы совершить убийство твоим оружием. Кто это может быть? Подумай, дорогой!
Кэрролл покачал головой.
