Трагедия Игрек. Рассказы - страница 130
— И то, как благородно ты защищал меня, ничего о них не упоминая. — Она плюнула в него. — Убирайся!
— Да, я защищал тебя, — медленно произнес Кэрролл, — но, похоже, больше не смогу этого делать. Я сказал всем — полиции, окружному прокурору, Хелене, Талли, Сэмюэлу Рейфилду, — что большую часть ночи, когда застрелили Мередита, бродил по улицам под дождем. В результате у меня нет алиби на два часа, с двух до четырех, когда, как утверждает полиция, Мередит был убит.
Судя по лицу Фелисии, она начала что-то понимать.
— Но теперь, боюсь, мне придется сказать, что с часу до половины пятого мы с тобой были вдвоем в этой комнате, Фелисия. Что у меня есть алиби в твоем лице и что я держал язык за зубами только потому, что не хотел подставить тебя.
— Ты этого не сделаешь! — хрипло сказала Фелисия.
— Нет, если смогу этого избежать. — Кэрролл пожал плечами. — Прежде всего, потому, что никто, даже Хелена, не поверит, что я провел той ночью три с половиной часа наедине с тобой, умоляя тебя уговорить Мередита не разрушать мою жизнь. А если станет известно, как ты бегала за мной и писала эти любовные послания…
Кожа Фелисии побелела как мел.
— Тогда они придут к худшему из всех возможных выводов относительно той ночи. Мне этого хочется не больше, чем тебе, Фелисия, хотя и по другой причине. Женщина в таком физическом состоянии, в каком находится Хелена, не может быть полностью уверена в своем муже, как бы он ни был ей предан. И такая история… — Кэрролл выпятил подбородок. — Я люблю Хелену, но у меня может не оказаться выбора. Ведь я не литературный герой, Фелисия. Передо мной маячит электрический стул. Это алиби — мой страховой полис. Мертвым я буду бесполезен и для Хелены, и для детей.
— Меня распнут! — крикнула Фелисия Хант. — Я ни за что этого не сделаю!
— Придется.
— Ты не можешь меня заставить!
— Если понадобится, я это сделаю.
Черные глаза сверкали бешеной яростью, но Кэрролл не отступил. Вскоре пламя погасло, и Фелисия отвернулась.
— Что ты от меня хочешь?
— Я отпечатал на машинке заявление. В данный момент ты должна только подписать его. Я привел человека, который заверит твою подпись, — он ждет внизу. Этот человек понятия не имеет, что это за документ. Я запру бумагу в моем сейфе в офисе. Не смотри на меня так, Фелисия. Ты должна понять, что я вынужден защищать себя.
— Зови своего чертова нотариуса! — прошипела она, спрыгнув с дивана.
— Лучше сначала прочитай заявление.
Кэрролл достал из портфеля продолговатый незапечатанный конверт, стянутый красной резинкой. Он снял резинку, достал из конверта сложенный лист бумаги с машинописным текстом, развернул его и протянул Фелисии.
Она дважды прочитала документ, потом засмеялась и вернула его:
— Свинья!
Кэрролл открыл дверь, держа бумагу в руке:
— Мистер Рудин, пожалуйста, поднимитесь.
Появился нотариус, платком вытирая розовую лысину. В другой руке он держал портфель. Бросив взгляд на вдову, он сразу отвернулся.
— Это миссис Фелисия де лос Сантос Хант, вдова покойного Мередита Ханта, — пояснил Кэрролл. — Вам нужно удостовериться в ее личности?
— Я видел фотографии миссис Хант в газетах. — Рудин открыл портфель и выложил на секретер штемпельную подушечку и несколько печатей, в том числе нотариальную. Из нагрудного кармана он достал авторучку размером с сигару.
— Ну, мы готовы.
Кэрролл положил на секретер заявление, сложенное вдвое — на лицевой стороне оставалось открытым только место для подписи. Он придерживал бумагу рукой. Фелисия выхватила у нотариуса ручку и подписалась злобными каракулями.
Когда нотариус завершил процедуру, Кэрролл спрятал заявление в конверт, надел на него красную резинку, положил в свой портфель и закрыл его.
— Я провожу вас, Рудин.
На лестнице они прошли мимо Серафины, которая вытирала перила влажной тряпкой и даже не взглянула на них.
В прихожей Кэрролл дал нотариусу десятидолларовую купюру, запер за ним дверь на улицу и вернулся наверх. Серафина не сдвинулась ни на дюйм, и ему пришлось обходить вокруг нее.
Вдова лежала на диване лицом к стене. Герцогиня Гойи, вид сзади, подумал Кэрролл.
