Вначале коллекция Лили Минкс служила приманкой для каждого вора. Но после неудачных попыток некоторых из них на Лили было наложено табу. Однажды она потратила двадцать три тысячи долларов на гонорары частным детективам, выслеживая злополучного воришку, который смог украсть у нее кольцо с бриллиантом стоимостью полторы тысячи, а когда его поймали, вынудила судью вынести ему максимально суровый приговор. В преступном мире говорили, что легче похитить золотые зубы у президента, чем пытаться стащить паршивую безделушку из шкатулки Лили. Когда дело доходило до ее бриллиантов, она могла рассказать Жаверу[67] о парижских канализационных трубах то, что не знал даже он.
Но всегда находятся люди, которые не могут противиться искушению поиграть с огнем, и настоящая история об одном из них.
* * *
Это произошло в «Пэрадайс-Гарденс»[68] — излюбленном игорном заведении Лили. Оно наслаждалось недолгим периодом славы в те дни, когда Нью-Йорк был открыт настежь, в дверях клубов имелись глазки для большего театрального эффекта и деньги переходили из одного кармана в другой с невероятной скоростью. «Пэрадайс» маскировался под неряшливым фасадом старого кирпичного дома на одной из восточных пятидесятых улиц, отходящих от Пятой авеню.
Внутри же лазурный потолок мерцал звездами и упитанными ангелами, вас окружали тропические цветы под деревьями из папье-маше, с привязанными к веткам яблоками, а еду и напитки вам подавали официантки, похожие на шоу-герлс, одетые в нечто вроде фиговых листков. Но если о вас знали как о человеке, способном выписать чек на крупную сумму, не моргнув глазом, вы могли подняться наверх. «Райские сады» сменяла там сугубо деловая атмосфера с покрытыми зеленым сукном столами, за которыми администрация позволяла вам проигрывать любые деньги.
Лили Минкс пребывала в промежутке между замужествами, поэтому в тот вечер явилась в одиночестве. Она вплыла в зал в белом бархате и горностае, далекая, как Плеяды,[69] и аппетитная, как русская шарлотка. В ушах полыхало холодное зеленое пламя — единственная драгоценность, которая была на Лили тем вечером. Это были знаменитые серьги из зеленых бриллиантов, некогда принадлежавшие Мумтаз, любимой султанше Шах-Джахана,[70] которые надел на Лили иракский миллионер, обуреваемый иллюзией, будто его ожидает развлечение в стиле «Тысячи и одной ночи». Лили ценила их не меньше, чем уши, к которым они были прикреплены.
Все застыло, когда Лили задержалась в арке, наслаждаясь очередным триумфом. Затем игра возобновилась, Лили купила несколько тысячедолларовых фишек и направилась к столу с рулеткой.
Часом позже второй набор фишек перекочевал в банк крупье. Лили засмеялась и поплыла к дамской комнате отдыха, прикасаясь ко лбу точеными пальцами. Никто не заговаривал с ней.
В комнате отдыха к ней быстро подошла прислуга-француженка:
— У мадам болит голова?
— Да.
— Принести аспирин и холодный компресс?
— Если можно.
Лили опустилась в кресло и закрыла глаза. Вечер был неудачный, но прикосновение ко лбу компресса со льдом сразу принесло облегчение, и Лили улыбнулась своим мыслям. Француженка умело подложила ей под голову подушку. В комнате было тихо, и Лили погрузилась в мир грез.
Она проснулась через несколько минут — головная боль почти прошла. Лили отложила компресс и поднялась из кресла. Прислуга скромно испарилась.
Подойдя к туалетному столику, Лили села поправить прическу…
В это время в игральных залах «Пэрадайс-Гарденс» царил кавардак. Женщины визжали, их кавалеры метались, как загнанные мыши, крупье спешно убирали столы с рулетками и «фараоном», а массивная дверь поддавалась под ударами полицейских.
— Всем оставаться на местах! — Маленький пожилой человечек с седыми усами ловко вскочил на один из столов и поднял руки, призывая к молчанию. — Я инспектор Квин из Главного полицейского управления, выполняю особое задание, связанное с азартными играми. Леди и джентльмены, это облава. Не тратьте время, пытаясь скрыться, — все выходы охраняются. Будьте любезны выстроиться вдоль стен, пока мои люди примутся за работу…
В этот момент Лили Минкс, похожая на фурию, выскочила из дамской комнаты отдыха с громким криком:
