— Гм-м-м… мне это не нравится. Но если вы на этом настаиваете, то, думаю, я смогу это сделать. Местная анестезия на область раны и умеренное количество стимулянта; кислород и неоплазма на случай… Да, я не думаю, чтобы короткий разговор ему серьезно повредил.
— Хорошо. Начинайте.
Баннинг потянулся за трубкой, вспомнил, что где-то обронил ее в суматохе, и выругался.
— Что вы сказали? — спросил Нельсон.
— Неважно, — отозвался Баннинг.
Хотя в нынешнее время с женщинами было принято обращаться, как с мужчинами, у Баннинга были старомодные представления на этот счет. Поэтому знание нескольких выражений на неведомых остальным языках оказывалось очень полезным.
Клеони накрыла его ладонь своей.
— Капитан, — тихо сказала она. Глаза ее были затянуты дымкой усталости и… сочувствия? — Капитан, обязательно нужно его будить? Он ведь получил такую травму… ради нашего блага.
— Возможно, только он знает, как спасти наши жизни, — терпеливо объяснил Баннинг.
В интеркоме послышался голос:
— Сэр… Гомез на мостике… он открепляет главное масс-резервуарное устройство, перекрывающее проход.
Вейн побелел, но работать не прекратил. Он понял.
Баннинг кивнул:
— Понятно. Вы не спрашивали у него, что ему нужно? Он обещал нам час.
— Да, сэр. Он сказал, что этот час у нас есть, но… но на всякий случай он хочет быть готовым.
— Ловкач. Ему пришлось бы долго провозиться с впускными клапанами: они отлично подогнаны и защищены полем. Тогда накачка шла бы еще дольше. Мы успели бы за это время выжечь для себя проход.
— Может, нам начать это делать, сэр? Сейчас!
— Может быть. Соревнование между его инструментами и нашими факелами. Я дам вам знать. Будьте наготове.
Баннинг снова повернулся к Девону, покусывая губы. Инженер боролся со слабостью. Не сводя глаз с его лица, капитан увидел, как затрепетали его веки, как слабая краска появилась на лице, а рот сделался твердым за прозрачной кислородной маской.
Клеони подошла ближе к столу:
— Люк…
Девон улыбнулся ей, и комната — холодное царство машин — наполнилась внезапно человеческим теплом.
Баннинг осторожно отстранил ее:
— Вы воспользуетесь своими правами позже, девочка.
Склонившись над инженером, он обратился к нему:
— Хэлло, ловкач. С вами все о'кей. Можете сказать мне кое-что, сейчас чертовски необходимое?
— Попытаюсь… — Голос его был едва слышен.
Баннинг заговорил. Девон лежал, глубоко дыша и делая любопытные жесты руками. Он выполнял упражнения по системе Тайи, чтобы восстановить силы, удержаться в сознании и даже почерпнуть энергию из скрытых в клетках резервов.
— Мы сцапали всех, кроме Гомеза, который, кажется, и есть главарь этой банды. Он закрылся в аппаратной и угрожает нас угробить, если мы через час не сдадимся ему. Он действительно сделает это?
— Да, — Девон слабо кивнул.
— Что это за сборище? Чего они хотят?
— Группа фанатиков… смешанных религий… могущественная и большая группа, имеющая много денег… но истинные планы держатся в тайне несколькими людьми…
— Кажется, я знаю, кого вы имеете в виду. Западные реформисты.
Девон снова кивнул. Жилка, пульсировавшая на его шее, затрепетала сильнее.
Несколько мгновений Баннинг размышлял. Последние годы он большую часть времени находился вне Земли; когда же бывал на ней, то не забивал себе голову политикой, ибо все признаки упадка цивилизации были налицо. Казалось более разумным посвятить свое время ранчо, купленному им на Венере, чем углубляться в дневные перипетии геноцида и ночное дремучее невежество, тиранию. Тем не менее он понимал, что антитехнический восточный культ Кали создал собственное ядро оппозиции на Западе. А примитивно-угрюмый реформизм вполне мог попытаться зажать своих врагов в кулак.
— Нечто вроде отношений нацистов и коммунистов в 20-е годы двадцатого века, — пробормотал он.
— Кого? — спросил Нельсон.
— Не важно. Шесть частей одного и полдюжины другого. Сейчас, Люк, — Баннинг медленно обошел комнату. — Чтобы сбросить конституционное правительство и подчинить Землю своей воле, реформистам пришлось бы уничтожить примерно несколько сотен миллионов человек, особенно в Азии. А это означает атомные бомбардировки, предпочтительно из космоса. Я прав?
